[Рауха]

Вот, решился таки на эту "кощунственную" работу. Объём зашкаливает, "но косить-то надо" (из анекдота).
Вопросы (не тупо-провокационные), конструктивная критика и т.п. уместны вполне.
Но модерироваться тема будет жёстко. Матюги тут просто неуместны, пожалуй, а всяческий флуд категорически противопоказан.
Содержательные оффтопы должны быть аккуратно отделены, бессодержательные сообщения удалены без утилизации.

[Рауха]

Доброго времени Вам, Даниил Леонидович, в каком бы виде это время ни было и где бы оно ни длилось.

Эта книга начиналась, когда опасность неслыханного бедствия уже нависала над человечеством; когда поколение, едва начавшее оправляться от потрясений второй мировой войны, с ужасом убеждалось, что над горизонтом уже клубится, сгущаясь, странная мгла - предвестие катастрофы еще более грозной, войны еще более опустошающей. Я начинал эту книгу в самые глухие годы тирании, довлевшей над двумястами миллионами людей. Я начинал ее в тюрьме, носившей название политического изолятора. Я писал ее тайком. Рукопись я прятал, и добрые силы - люди и не люди укрывали ее во время обысков. И каждый день я ожидал, что рукопись будет отобрана и уничтожена, как была уничтожена моя предыдущая работа, отнявшая десять лет жизни и приведшая меня в политический изолятор.
Книга "Роза Мира" заканчивается несколько лет спустя, когда опасность третьей мировой войны не поднимается уже, подобно мглистым тучам, из-за горизонта, но простерлась над нашими головами, закрыв зенит и быстро спускаясь от него вниз, по всем сторонам небосклона.

Читаю это немало десятилетий спустя, когда опасения и страхи отступили, впрочем, не исчезнув полностью, а причина их приняла иные формы, но никуда не исчезла. Большое спасибо Вам за эту книгу.

А может быть, обойдется? - Такая надежда теплится в душе каждого, и без подобной надежды нельзя было бы жить. Одни пытаются подкрепить ее логическими доводами и активными действиями. Некоторые ухитряются убедить самих себя в том, будто опасность преувеличивается. Третьи стараются не думать о ней совсем, погружаясь в заботы своего маленького мирка и раз навсегда решив про себя: будь, что будет. Есть и такие, в чьей душе надежда тлеет угасающей искрой, и кто живет, движется, работает лишь по инерции.

Но очень мало кто достаточно точно догадывается о глубинных причинах происходящего. И сейчас в этом плане изменилось не так уж много.

Я заканчиваю рукопись "Розы Мира" на свободе, в золотом осеннем саду. Тот, под чьим игом изнемогала страна, давно уже пожинает в иных мирах плоды того, что посеял в этом. И все-таки последние страницы рукописи я прячу так же, как прятал первые, и не смею посвятить в ее содержание ни единую живую душу, и по-прежнему нет у меня уверенности, что книга не будет уничтожена. что духовный опыт, которым она насыщена, окажется переданным хоть кому-нибудь.

Книга сохранилась, хотя её ценность и значение оказались иными чем, очень похоже, казалось Вам в Ваше время. По крайней мере пока.

А может быть - обойдется, тирания никогда не возвратится? Может быть, человечество сохранит навеки память о страшном историческом опыте России? - Такая надежда теплится в душе всякого, и без этой надежды было бы тошно жить.

Надежды воплощаются, но место одних проблем и вызовов занимают иные, наверное ничуть не менее сложные и опасные.

Но я принадлежу к тем, кто смертельною ранен двумя великими бедствиями: мировыми войнами и единоличной тиранией. Такие люди не верят в то, что корни войн и тираний уже изжиты в человечестве или изживутся в короткий срок. Может быть отстранена опасность данной тирании, данной войны, но некоторое время спустя возникнет угроза следующих. Оба эти бедствия были для нас своего рода апокалипсисами - откровениями о могуществе мирового Зла и о его вековечной борьбе с силами Света. Люди других эпох, вероятно, не поняли бы нас; наша тревога показалась бы им преувеличенной, наше мироощущение болезненным. Но не преувеличено такое представление об исторических закономерностях, какое выжглось в человеческом существе полувековым созерцанием и соучастием в событиях и процессах небывалого размаха. И не может быть болезненным тот итог, который сформировался в человеческой душе как плод деятельности самых светлых и глубоких ее сторон.

Ваша смертельная рана вызывает сострадание и сочувствие. Но она же, придавая острую актуальность следам Вашего пера закрывает более глубокие истока людского страдания, отвлекает от созерцания более дальних, но не менее значимых перспектив. Это в том числе и побуждает меня обратиться к Вам и Вашей книге.

Я тяжело болен, годы жизни моей сочтены. Если рукопись будет уничтожена или утрачена, я восстановить ее не успею. Но если она дойдет когда-нибудь хотя бы до нескольких человек, чья духовная жажда заставит их прочитать ее до конца, преодолевая все ее трудности, - идеи, заложенные в ней, не смогут не стать семенами, рождающими ростки в чужих сердцах.

Это безусловно так. Вопрос, пожалуй, только в высоте и качестве урожая.

[Рауха]

И произойдет ли это еще до третьей мировой войны или после нее, или третья война не будет развязана в ближайшие годы вовсе - книга не умрет все равно, если хоть одни дружественные глаза пройдут, глава за главой, по ее страницам. Потому что вопросы, на которые она пытается дать ответ, будут волновать людей еще и в далеком будущем.
Эти вопросы не исчерпываются проблематикой войны и государственного устройства. Но ничто не поколеблет меня в убеждении, что самые устрашающие опасности, которые грозят человечеству и сейчас и будут грозить еще не одно столетие, это - великая самоубийственная война и абсолютная всемирная тирания. Быть может, третью мировую войну - в нашу эпоху человечество превозможет или, по крайней мере, уцелеет в ней, как уцелело оно в первой и во второй. Быть может, оно выдержит, так или иначе, тиранию еще более обширную и беспощадную, чем та, которую выдержали мы. Может случиться также, что через сто или двести лет возникнут новые опасности для народов, не менее гибельные, чем тирания и великая война, но - иные. Возможно. Вероятно. Но никакие усилия разума, никакое воображение или интуиция не способны нарисовать опасностей грядущего, которые не были бы связаны, так или иначе, с одной из двух основных: с опасностью физического уничтожения человечества вследствие войны и опасностью его гибели духовной вследствие абсолютной всемирной тирании.

Так или иначе...
Наверное всё же скорее иначе чем так. Да, без войн не обходится и теперь, и конца этому не видно. Истоки проблемы нет смысла ограничивать политической текучкой или происками каких-то инородных сил, мистических или конспирологических. Они в самом основании человеческого сознания, в искажённом видении мира которое не выправить никакой, пусть даже самой изысканной и массовой идеологией. Пацифизм можно насадить, можно сделать его краеугольным камнем мировоззрения, но в этом случае лекарство станет убийственней болезни. Разумная жизнь на Земле утратит риск, но одновременно и смысл этой жизни верняком будет утрачен. Изменить эту ситуацию может только радикальная трансформация сознания в самых широких общественных масштах. Которая представлялась Вами, Даниил Леонидович, смутно, наивно и малопрадоподобно, судя по Вашей "Железной Мистерии".
И угроза диктатуры тоже предстала ныне в форме едва ли предугаданной Вами. Привычный Вам вождизм становится атавистичной архаикой. Всё анонимно и театрально. Тотальная корпоративность старательно подновляет и усовершенствует изысканный демократический фасад. Грубое прямое насилие используется в "локомотивных" регионах нечасто и неохотно, старательно при этом маскируясь. В случае же его проявления быстро и легко отыскиваются "стрелочники" не имеющие возможности перевести стрелки и оперативно получающие быстрое и "гуманное" воздаяние. Предпочтение отдаётся чётко расчитанным манипулятивным технологиям (да-да, не удивляйтесь такому лингвистическому сюрпризу - именно технологиям). Место вульгарной навязчивой агитации медленно но верно занимает "свобода слова" при регулируемой громкости и наведении шумовых помех самого "естественного" характера. В общем циничная жестокость мало-помалу теснится самым изощрённым лицемерием. Особенностью такого рода анонимной диктатуры является прочная опора на людской конформизм, не просто используемый как он использовался любой политической властью и прежде, но умело и старательно взращиваемый и селекционируемый. Человек сформировавшийся в этой среде может научиться выживать в глухих джунглях, но в обществе с другими основами ему будет не проще чем там, независимо от степени близости материальной культуры. Есть и набирает силу движение протеста, но силы очень не равны практически по всем показателям. Ожидали ли Вы такого выверта от ещё только входившего в силу в Ваше время глобалистического неолиберализма, который Вы не слишком удачно "комополитизмом" окрестили? Остаётся только надеяться на чудо, какой бы ценой это чудо не далось бы. Примерно также, как в своё время надеялись Вы.

[Рауха]

Книга направлена, прежде всего, против этих двух зол. Двух коренных, первичных зол. Она направлена против них - не как памфлет, не как разоблачающая сатира, не как проповедь. Самая жгучая сатира и самая пламенная проповедь - бесплодны, если они только бичуют зло и доказывают, что хорошее - хорошо, а дурное - дурно. Они бесплодны, если не основаны на знании основ того миропонимания, того универсального учения и той действенной программы, которые, распространяясь от ума к уму и от воли к воле, были бы способны отвратить от человечества эти две коренные опасности. Поделиться своим опытом с другими, приоткрыть картину исторических и метаисторических перспектив, ветвящуюся цепь дилемм, встающих перед нами или долженствующих возникнуть, панораму разноматериальных миров, тесно взаимосвязанных с нами в добре и зле, - вот задача моей жизни. Я стремился и стремлюсь ее выполнять в формах словесного искусства, в художественной прозе и в поэзии, но особенности этого искусства не позволяли мне раскрыть всю концепцию с надлежащею полнотой, изложить ее исчерпывающе, четко и общедоступно. Развернуть эту концепцию именно так, дать понять, каким образом в ней, трактующей об иноприродном, в то же время таится ключ и от текущих процессов истории, и от судьбы каждого из нас, - вот задача настоящей книги. Книги, которая, если Господь предохранит ее от гибели, должна вдвинуться, как один из многих кирпичей, в фундамент Розы Мира, в основу всечеловеческого Братства.

Однако тут стоит заметить что ни изощрённая метафизика (довести которую до безупречного уровня у Вас не получилось), ни художественное вдохновение (к которому Вы же сами отнеслись весьма критично) также не являются панацеей. В сравнении с Вашим наше время преизобилует разнообразнейшими духовными учителями и учениями, порою удивительно вдохновенными и самобытными, чаще вульгарными и малосодержательными. Но и они побуждая к поиску выхода прямиком к этому выходу не ведут. Может быть только отчасти, только кого-то. Может быть...
Но это не устраняет немалого значения Вашей книги. Вы открыли для многих новую, неожиданную для них перспективу, передали оригинальную и весьма актуальную образность, пусть и раскрываемую несколько ограниченно и субьективно. Побудили некоторых из них к поискам новых смыслов и форм, стимулировали их дар, поспособствовали исполнению их миссии. И это очень немало, хоть, похоже, намного меньше того, на что надеялись Вы. Впрочем, для Ваших не слишком многочисленных но весьма разношёрстных последователей то, что Вы передали во многом оказалось искажённым, вырванным из полученного Вами контекста, попросту не понятым из-за легкомыслия и предвзятости. Вряд ли это сейчас можно и нужно исправить, но в любом случае попытка сделать это общей ситуации не ухудшит.

[Рауха]

Существует инстанция, много веков претендующая на то, чтобы быть единственной неуклонной объединительницей людей, предотвращающей от них опасность войны всех против всех, опасность падения в хаос. Такая инстанция - государство. Со времен окончания родового строя на всех исторических этапах государство являлось существенной необходимостью. Даже иерократии, пытавшиеся его подменить властью религиозной, превращались в разновидности того же Государства. Государство цементировало общество на принципе насилия, а уровень нравственного развития, необходимый для того, чтобы цементировать общество на каком-либо принципе ином, не был достигнут. Конечно, он не достигнут и поднесь. Государство до сих пор остается единственным испытанным средством против социального хаоса. Но уясняется наличие в человечестве этических начал более высокого типа, способных не только поддерживать, но и совершенствовать социальную гармонию: и, что еще важнее, намечаются пути ускоренного развития этих начал.

Да, всё так и есть. То, что держит корабль общества на плаву сильнее всего препятствует его ходу. Человечество стало подобно альпинисту прикованному намертво к скале, откуда он теперь гарантированно не упадёт, но в любом случае с течением времени погибнет от голода. Попытки перерубить эту цепь порою кончались успешно, но этот конец становился началом тяжелейших испытаний и в итоге - новым приковыванием к той же скале. Было немало попыток найти причину такого удручающего положения и выход из него. Спасибо Вам за открытие новой возможности посмотреть на это незаезженным образом.

В политической истории новейшего времени легко различаются две общечеловеческие направленности, полярные друг другу.
Одна из них стремится к переразвитию государственного начала как такового, к укреплению всесторонней зависимости личности от государства, точнее - от той инстанции, в руках которой находится государственный аппарат: партии, армии, вождя. Государства типа фашистского или национал-социалистического - ярчайший пример феноменов этого рода.
Другой поток явлений, возникший еще в XVIII веке, если не раньше, - это поток направленности гуманистической. Его истоки и главнейшие этапы - английский парламентаризм, французская Декларация прав человека, германская социал-демократия, наконец, освободительная борьба против колониализма. Дальняя цель этого потока явлений - ослабление цементирующего насилия в жизни народов и преобразование государства из полицейского по преимуществу аппарата, отстаивающего национальное или классовое господство, в аппарат всеобщего экономического равновесия и охраны прав личности. В исторической действительности имеются еще оригинальные образования, могущие показаться как бы гибридами. По существу оставаясь феноменами первого типа, они видоизменяют собственное обличье в той мере, в какой это целесообразно для достижения поставленной цели. Это - лишь тактика, маскировка, не более.

Похоже что всё далеко не настолько просто как обозначили Вы.
Действительно, развитие общества определялось и определяется взаимодействием двух миров, двух сил, теснейшим образом переплетённых но едва замечающих друг друга - личности и общества. Действительно в политической истории можно выделить тоталитарное направление и декларативно противоположное ему - либеральное. Но их антагонизм имеет значительно более мнимый характер чем увиделось Вам. Если первое прямым понуждением, как насильственным, так и идеологическим стремится подчинить личность контролируемому государством обществу, то второе добивается того же, причём в большей мере путём манипуляций и негласным контролем за индивидуальным сознанием, превращая народ в аморфную исправно и доброхотно функционирующую массу, каждая частичка которой пребывает в полной уверенности, что она свободна и самобытна не имея к этому никаких особых оснований. По факту настоящей свободы и самобытности в ней ничуть не больше чем у личности живущей под тоталитарным гнётом. У неё больше возможности для показной демонстрации своей индивидуальности, но при этом заметно меньше стимулов для более полного раскрытия истинных глубин своей натуры. И все легальные попытки найти какие-то широкие формы социальной адаптации компенсирующие "стойловое" жизнепровождение быстро и надёжно опошляются становясь бизнесом, модой, узкогрупповым увлечением и т.п. Если в тоталитарии бунт против установившегося порядка может быть трагичен и героичен, то в неолиберальном государстве он поверхностен и мелодраматичен, нередко уродлив и пошл. Не находящее достойных ориентиров неспокойное человеческое сознание бестолково мечется как мелкий хищник в тесной клетке, а структурированное писанными и не писанными законами общество внимательно следит чтобы эти метания не приняли опасную форму. Пока это ему удаётся не всегда, но опыт оно накапливает.
Такой порядок, как водится в истории, приводит к демографическому вырождению (пока только демографическому, но процесс идёт). Поэтому естественную убыль населения прозвана компенсировать эмиграция из "мировой деревни" где до социального благополучия очень далеко, порою дальше чем во времена Средневековья. Таким образом в перспективе все народы и культуры предположительно размажутся по планете одним неровным слоем. Вот такие вот "весёлые перспективы".

И все же, несмотря на полярность этих потоков явлений, их объединяет одна черта, характернейшая для XX столетия: стремление ко всемирному. Внешний пафос различных движений нашего века - в их конструктивных программах народоустройств; но внутренний пафос новейшей истории - в стихийном стремлении ко всемирному.

Да, стремление ко всемирному. Или к его имитации замыкающей человечество в ограниченный мирок с обилием зарешёченных окон и полном отсутствии дверей. Но в любом случае уже освоенная поверхность нашей маленькой планеты может и должна быть упорядоченно освоена. Вопрос только на чём будет базироваться эта упорядоченность, какие свойства человеческого сознания будут положены в его основу.

[alekseymoon]

Но в любом случае уже освоенная поверхность нашей маленькой планеты может и должна быть упорядоченно освоена. Вопрос только на чём будет базироваться эта упорядоченность, какие свойства человеческого сознания будут положены в его основу.

А что можно помечтать.

Спасибо за попытку полемики с Андреевым. Я считаю, что можно этот почин превратить в серьезный разговор "живьем" в тим спике или гугл+

[Рауха]

Увы, у меня с этим ограничения.((

[Раос]

Да, интересная форма - диалог с Д.А.
Ждём продолжения.

[Рауха]

Благодарю за поддержку , но просьба далее похвал (также как и бессодержательной ругани) не постить. Желающие (того или другого) могут сделать это через ЛС.

[Баядера]

Рауха
Ешш твою медь - сперва нервно сглатывает, потом готовится к осмыслению - нежданчик... да.. но приятно будоражит предвкусовое предчувствие..

Сперва нужно просто войти в образ этой мысли, чтобы настроится и понять смысл - иду входить.

Если честно, то у меня к Даниилу Леонидычу тоже есть много мыслей, которые хочу высказать - и они могут быть с матерком - можно это тут сделать? или не?

[Баядера]

Читаю это немало десятилетий спустя, когда опасения и страхи отступили, впрочем, не исчезнув полностью, а причина их приняла иные формы, но никуда не исчезла. Большое спасибо Вам за эту книгу.

ППКС.

Книга ваша, Даниил Леонилович, для очень многих людей - стала очень сильным переворотом в жизни. Кто-то наткнулся на неё спонтанно и нечаянно, а мне её пришлось долго искать, причем мои, как Вы, Даниил Леонидович, выражаетесь, "друзья сердца" иногда буквально заставляли меня искать Вашу книгу.

Читаю это немало десятилетий спустя, когда опасения и страхи отступили, впрочем, не исчезнув полностью, а причина их приняла иные формы, но никуда не исчезла.

Опасения и страхи - а как без них?
Есть ли смысл в творчестве есть нет перспективы фиаско?

Когда ВСЁ хорошо, нет смысла в Творчестве.

делать велосипед лучше невозможно в принципе.

Если бы люди жили в стабильно теплом климате, жрали бы сырое мясо и огонь им не нужен был бы... - "скрипач не нужен" .

и Данко тоже - благолепие и сытость портят людей.

Смысла жизни никто не знает - все только пытаются его понять.

Я тоже не знаю. И даже не имею стабильного мнения на сей счет - Развитие, Творчество - как-то так.

Но в моих понятиях о смысле жизни НЕТ категоричного деления на Белое и Черное.

Нет как такого Зла или Добра - всё имеет свои контекстные рамки, особенно если ты человек верующий, значит любой придурок-педофил делает из своей жертвы святого, невинноубиенного.

А маленькие детки, которые умирают от рака - это типа "несправедливость Господня"?

Только не думайте, что я вам тут сразу стану давать готовые ответы - сами думайте.
Мои мысли - это лишь плод моих личных наработок - они субъективны.

[Рауха]

Читаю это немало десятилетий спустя, когда опасения и страхи отступили, впрочем, не исчезнув полностью, а причина их приняла иные формы, но никуда не исчезла. Большое спасибо Вам за эту книгу.

ППКС.

Книга ваша, Даниил Леонилович, для очень многих людей - стала очень сильным переворотом в жизни. Кто-то наткнулся на неё спонтанно и нечаянно, а мне её пришлось долго искать, причем мои, как Вы, Даниил Леонидович, выражаетесь, "друзья сердца" иногда буквально заставляли меня искать Вашу книгу.

Читаю это немало десятилетий спустя, когда опасения и страхи отступили, впрочем, не исчезнув полностью, а причина их приняла иные формы, но никуда не исчезла.

Опасения и страхи - а как без них?
Есть ли смысл в творчестве есть нет перспективы фиаско?

Когда ВСЁ хорошо, нет смысла в Творчестве.

делать велосипед лучше невозможно в принципе.

Если бы люди жили в стабильно теплом климате, жрали бы сырое мясо и огонь им не нужен был бы... - "скрипач не нужен" .

и Данко тоже - благолепие и сытость портят людей.

Смысла жизни никто не знает - все только пытаются его понять.

Я тоже не знаю. И даже не имею стабильного мнения на сей счет - Развитие, Творчество - как-то так.

Но в моих понятиях о смысле жизни НЕТ категоричного деления на Белое и Черное.

Нет как такого Зла или Добра - всё имеет свои контекстные рамки, особенно если ты человек верующий, значит любой придурок-педофил делает из своей жертвы святого, невинноубиенного.

А маленькие детки, которые умирают от рака - это типа "несправедливость Господня"?

Только не думайте, что я вам тут сразу стану давать готовые ответы - сами думайте.
Мои мысли - это лишь плод моих личных наработок - они субъективны.

Всё так. С нюансиком. Оптимальным (условно) считается некий баланс, причём с умеренным преобладанием позитива. Неполное благополучие. Неполное - но благополучие. И на этом строится консенсус между обществом и личностью. На основе которого уже всякие хитрые системы выстраиваются. Потому что консенсус мнимый, обе стороны продолжают тянуть на себя. Перетягивает личность - всё благополучие валится. Перетягивает общество - всё благополучно плавно вырождается. Ни то ни другое - внутренняя борьба частично переходит в экспансию (формы разные, но в конечном итоге комплекс включающий и крайнюю агрессию, войну). Постоянная игра этих противоречий без решающих побед - опять фиксация положения, установка правил и либо вырождение, либо развал равновесия. С победителем (хрен знает чего добившимся).
Что побеждает (доминирует) сейчас? Довольно хитрая система заточенная якобы на интересы личности, но на деле изысканно и аккуратно подминающая личность под общество. Так, что мало кому суть дела ясна.
Д.А. находился под сильным (мягко выражаясь) впечатлением от другой системы, в которой преобладало не манипулирование, а жёсткая дрессура личности. И это отразилось в тексте. Он балансировал не от благополучия, и это мобилизовывало, стимулировало на пределе. И в итоге побуждало к выходу из этого вековечного патового положения. К видению "над", которое ему не всегда и не всегда безупречно, но удавалось. Большинство достигших этого уходили от этой темы. Большинство оставшихся в ней не достигали этого уровня. И сейчас без уровня "над" из тупика не выйти. Хотя при этом стимулы далеко не настолько остры а возможности что-то конкретно сдвинуть даже меньше чем тогда. Баланс в сторону благополучия годится плохо, при том что это далеко не всё что препятствует...

[Рауха]

Интернациональностью своей доктрины и планетарным размахом отличалось самое мощное движение 1-й половины нашего столетия. Ахиллесовой пятой движений, ему противополагавшихся - расизма, национал-социализма, - была их узкая националистичность, точнее - узкорасовые или национальные границы тех блаженных зон, химерою которых они прельщали и завораживали. Но к мировому владычеству стремились и они, и притом с колоссальной энергией. Теперь космополитический американизм озабочен тем, чтобы избежать ошибок своих предшественников.

Тут бы, Леонид Андреевич, пожалуй стоило б поточней и поподробней. Развитие идеологий мало смысла описывать без привязки к эволюции общества в целом.
Человечество от самого своего появления преимущественно жило общинами. Эта форма общественного устройства наиболее комфортна для человека. И при этом наиболее косна и инертна. Первые политии - протогосударства представляли из себя либо предельно разросшиеся общины требовавшие для регулирования своей усложнившейся жизни выделения особых слоёв (страт) жрецов и администраторов, либо внеобщинные формирования, чаще военно-разбойничьего происхождения (или созданные для противодействия таковым) связывающие группу родственных или породнённых общин. Независимо от происхождения результат был схож - разветвлённая иерархическая структура живущая за счёт крестьянской или пастушеской общины. Эти структуры были экспансивными и довольно интенсивно развивающимися, формирующими новые страты и культурные новации, постоянно и остро конкурирующие между собой и быстро распространяющиеся везде где были общины пригодные для стабильной эксплуатации.
Качественное изменение начиналось тогда когда жадность и рассудочность, рынок и рационалистичное переустройство общества сводили общину на нет. тогда наступала пора модернизированных государств с новыми, секулярными идеологиями не зависимыми от задач сохранения старого общинного уклада и мировоззрения. Последняя удачная попытка была проявлена в чистом виде во время сшаской и 1-ой французкой революций. И идеоогия победителей была идеологией либеральной.
Идеологическая борьба идёт по жёстким законам. Сперва либерализму пришлось столкнуться со старыми религиозно-консервативными конкурентами, затем, оттеснив и подчинив их, с новыми конфронтирующими формами сформировавшимися на перифериях (как социальной и географической) Западной Европы. В оставшиеся в глубоком тылу США либеральные идеи развивались более уверенно и свободно. Так вот, именно эти конфронтирующие ответвления и обозначены Вами в процитированном абзаце. В пику исходной либеральной доктрине провозглашающей индивидуалистические приоритеты оба эти широкие течения с размытыми границами строили свои утверждения на коллективизме, национальном или классовом. Стоит, пожалуй, отметить, что и нация и класс появились в обществе модерна параллельно с развитием либеральной идеологии. И в Ваше время эти радикальные идеологии всерьёз претендовали на планетарную гегемонию. Но победили в итоге не они.
Неолиберальная доктрина обозначенная у Вас как "космополитический американизм" сумела выстоять и перехватить инициативу, а потом добиться и планетарной гегемонии избежав упущений предшественников и умело заимствовав их сильные стороны. Исходный либеральный набор идей был усилен чёткой экономической и правовой базой закреплявшей патерналисткие и солидаристкие принципы. "Опиум для народа" высшей марки был синтезирован и его производство поставлено на поток. Тут ведь ещё один нюанс упомянуть надо - идеология предназначена не открывать истины, а формировать картину мира наиболее привлекательную для личности и наиболее полезную в этой связи для общества...

[Рауха]

На что указывает это знамение времени? Не на то ли, что всемирность, перестав быть абстрактной идеей, сделалась всеобщей потребностью? Не на то ли, что мир стал неделим и тесен, как никогда? Не на то ли, наконец, что решение всех насущных проблем может быть коренным и прочным лишь при условии всемирных масштабов этого решения?

Сама эта мысль, которую Вы старательно здесь проводите, в наше время стала банальной, перешла в разряд идеологических штампов. Есть силы которые планомерно и тщательно пытаются воплотить её на основе доминирующей на планете идеологии - неолиберализма, утвердившегося в самой могущественной политической силе - Западном Блоке. Имеют место попытки обозначить ей альтернативу в виде других глобалистических проектов опирающихся на пока ещё не полностью утративших могущества политических конкурентов этого альянса. Есть широкое утопическое движение призывающее к возврату в прошлое, к старой идеализируемой общине или провалившихся, неудачных проектов, включая тот, в который некогда были вовлечены Вы без Вашего согласия на это. Есть, наконец, и параллельное течение занятое поисками настоящих, не формальных альтернатив господству неолиберализма и аналогичных по уровню и сути путей объединения человечества. Увы, растущее влияние этого движения неравномерно и невысоко, формирующие его силы противоречивы и слабо согласованы и кроме самых общих принципов их мало что объединяет, а универсального, полного и надёжного проекта пока не заметно. Хотя в таком положении есть и свои преимущества.

[Рауха]

Деспотические образования планомерно осуществляют при этом принцип крайнего насилия либо хитрым сочетанием методов частично вуалируют его. Темпы убыстряются. Возникают такие государственные громады, на сооружение каких раньше потребовались бы века. Каждое хищно по своей природе, каждое стремится навязать человечеству именно свою власть. Их военная и техническая мощь становится головокружительной. Они уже столько раз ввергали мир в пучину войн и тираний, - где гарантии, что они не ввергнут его еще и еще? И наконец сильнейший победит во всемирном масштабе, хотя бы это стоило превращения трети планеты в лунный ландшафт. Тогда цикл закончится, чтобы уступить место наибольшему из зол: единой диктатуре над уцелевшими двумя третями мира - сперва, быть может, олигархической, а затем, как это обычно случается на втором этапе диктатур, - единоличной. Это и есть угроза, самая страшная из всех, нависавших над человечеством: угроза всечеловеческой тирании.
Сознательно или бессознательно предчувствуя эту опасность, движения гуманистической направленности пробуют консолидировать свои усилия. Они лепечут о культурном сотрудничестве, размахивают лозунгами пацифизма и демократических свобод, ищут призрачного спасения в нейтралитете либо же, испуганные агрессивностью противника, сами вступают на его путь. Бесспорной, всем доверие внушающей цели, то есть идеи о том, что над деятельностью государств насущно необходим этический контроль, не выдвинуло ни одно из них. Некоторые общества, травмированные ужасами мировых войн, пытаются объединиться с тем, чтобы в дальнейшем политическое объединение охватило весь земной шар. Но к чему теперь привело бы и это? Опасность войн, правда, была бы устранена, по крайней мере временно. Но где гарантии того, что это сверхгосударство, опираясь на обширные нравственно отсталые слои - а таких на свете еще гораздо больше, чем хотелось бы - и расшевеливая неизжитые в человечестве инстинкты властолюбия и мучительства, не перерастет опять-таки в диктатуру и, наконец, в тиранию, такую, перед которой все прежние покажутся забавой?

Прошло полвека. Ситуация стала иной. Долгое время два самых мощных монстра держали в напряжении человечество избегая вступить в открытую схватку. Наращивание массы и ударной силы не только несли непосредственную угрозу, но и изматывали противника побуждая его к перенапряжению. В ход шли и иные средства. Война идеологий приобрела едва ли не большее значение чем гонка вооружений. Ради очков в этом соревновании вооружения даже начали демонстративно сокращать.
Идеологическая борьба имела весьма широкий спектр - от низкопотребительского до филофско-этического, и основательное влияние на умы. И если одна сторона не смогла найти достаточных контр-установок и опровержений всё более опираясь на цензуру и информационную монополию, то другая действовала более изысканно и в обличении доктрины противника, и в искажении исходных идей, позитивных в любой открытой идеологии, и в умело замаскированном заимствовании удачных идеологических ходов. Стоит также заметить и то, что упомянутую Вами тягу к политическому объединению одна из сторон использовала более удачно и эффективно отдавая предпочтение более тонким и расчётливым дипломатическим ходам, делая ставку не только на административную бюрократию, но и на более широкие элитные слои.
Всё это дополнялось экономическим соревнованием в котором столкнулись два противоположных принципа хозяйственной организации. Централизованная система обеспечивала высокий эффект на магистральных направлениях в течении недолгого срока. Но в долгосрочной перспективе проигрывала более гибкой и разнообразной децентрализованной системе. В начале противостояния централизованный монстр давил связкой экономики и идеологии донимая своего конкурента интенсивным освоением космоса. В ответ приходилось прибегать к откровенному жульничеству имитируя космические полёты и даже высадку на Луну. Но на длинной дистанции инициатива окончательно перешла к "управляющему выгодой", а "опирающийся на силу" сначала ушёл в глухую оборону, а затем и вовсе оказался поверженным, и поверженным не только и не столько надрывом в противостоянии, сколько внутренней деградацией. Окончательно уничтожать соперника победитель не стал - слишком рискованными и непредсказуемыми последствиями это грозило. А он уже имел целью контроль над всей поверхностью планеты, которую тут же и начал воплощать. Наиболее "удобоваримые" части побеждённого оказались заглоченными, другие получили полунезависимое состояние которым в случившемся положении полноценно воспользоваться не могли, а основная часть возглавилась зависимой от победителя кликой и осталась прозябать утратив привычные ориентиры и не найдя подходящих новых.
Десятилетия сдерживаемого конфликта не прошли бесследно. Отработанная тактика продолжила использоваться и развиваться. Преимущество хитрой манипуляции перед грубой силой стало очевидным. И, похоже что это всерьёз и надолго, если не случится чего-то совершенно неожиданного. Не стоит в обозримом будущем ожидать ни единоличной диктатуры, ни лунных ландшафтов. Олигархия не всегда сменяется деспотизмом, не редко случалось и наоборот. Короля делает свита порою превращая в марионеток всю династию, как это случилось в один из периодов вьетнамской истории. Публичная власть всё более становится декоративной, а реальная анонимной и деперсонифицированной. Корпоративность вытесняет личностное начало под непрекращающуюся апологетику идивидуализма. При этом монополизм остаётся монополизмом сколько и чем его ни обёртывай. Общественная деградация наползает медленно но верно, особенно остро выражаясь на периферии "высокоразвитой" части мира. Средства предназначенные к развитию сознания активно работают на его отупление. Тотальная диктатура которой Вы опасались грозит проявиться не в повальном зверстве, а во всеобщем маразме.

[Рауха]

Знаменательно, что именно религиозные конфессии, раньше всех провозгласившие интернациональные идеалы братства, теперь оказываются в арьергарде всеобщего устремления ко всемирному Возможно, в этом сказывается характерное для них сосредоточение внимания на внутреннем человеке, пренебрежение всем внешним, а ко внешнему относят и проблему социального устроения человечества. Но если вглядеться глубже, если сказать во всеуслышание то, что говорят обычно лишь в узких кругах людей, живущих интенсивной религиозной жизнью, то обнаружится нечто, не всеми учитываемое. Это возникший еще во времена древнеримской империи мистический ужас перед грядущим объединением мира, это неутолимая тревога за человечество, ибо в едином общечеловеческом государстве предчувствуется западня, откуда единственный выход будет к абсолютному единовластию, к царству "князя мира сего", к последним катаклизмам истории и к ее катастрофическому перерыву.

Я не разделяю Вашего пиитета по отношению к религиозным организациям (по сути тот же набор идеалов буддийские школы провозгласили намного раньше христианских конфессий). Всё несколько проще, и ничего странного в теперешней позиции фундаменталистов нет - так ведут себя все идеологии безнадёжно проигрывающие битву за умы и сердца. У них всё в прошлом и в будущее их только пугает. Сосредоточение на внутреннем тоже получило там особую специфику. Традиционные практики изначально асоциальны по отношению к основной массе населения и жёстко детерминированы для "избранных", по сути их цель сформировать адепта имеющего определённый набор необходимых для организации качеств, ну или, на худой конец, умеющего их убедительно имитировать. Апокалиптические предсказания древнеримских времён просто были включены в традиционалисткую модель представлений о мире, в которой прошлое идеализировалось а будущее виделось угрожающим и неуютным. На это хватает обычных психологических объяснений - прошлое мы как бы знаем и понимаем его включённость в настоящее, а будущее неясно и грозит труднопредсказуемыми переменами. Попав в прошлое мы б проявили себя ого-го! (как нам кажется). А жить в будущем мы сейчас не готовы. Это взгляд опытного, "тёртого" человека утверждённого в принятом варианте конформизма. Люди юные и наивные живут надеждами в большей степени чем воспоминаниями, и такая идеологически поддерживаемая "инфантильность" стала отличительной чертой обществ эпохи модерна, поддерживая их экспансивность и адаптивную гибкость. Но ...
Римская империя пала после долгой и тяжёлой деградации и это была очень не комфортная эпоха. И такое случается с любым политическим комплексом, рано или поздно он вырождается, и чем позже, тем основательней. Так что пророчества неизбежно сбываются, и того же следует ждать и от теперешней глобальной системы. И, полагаю, задача теперешнего дня не хранить в себе мистический испуг, а сознательно в меру данных сил работать на сохранение и развитие семян и ростков Розы не чураясь прополки. "Естественно" и "само собою" идёт наращивание энтропии. Созидательное же творчество требует усилий.

[Рауха]

Да и в самом деле: где гарантии, что во главе сверхгосударства не окажется великий честолюбец и наука послужит ему верой и правдой, как орудие для превращения этого сверхгосударства именно в ту чудовищную машину мучительства и духовного калечения, о которой я говорю? Можно ли сомневаться, что даже уже и теперь создаются предпосылки для изобретения совершенного контроля за поведением людей и за образом их мышления? Где границы тем кошмарным перспективам, которые возникают перед нашим воображением в результате скрещения двух факторов: террористического единовластия и техники XXI столетия? Тирания будет тем более абсолютной, что тогда закроется даже последний, трагический путь избавления: сокрушение тирании извне в итоге военного поражения: воевать будет не с кем, подчинены будут все. И всемирное единство, мечтавшееся стольким поколениям, потребовавшее стольких жертв, обернется своей демонической стороной: своей безвыходностью в том случае, если руководство этим единством возьмут ставленники темных сил.

Что ж, тут только остаётся повторить - корпоративная тирания может стать намного опасней личностной. А опора на гедонизм и конформизм надёжней террора и прямого принуждения.
Остальное, пожалуй, бесспорно.

[Рауха]

На горьком опыте человечество убеждается уже и теперь, что ни те социально-экономические движения, шефство над которыми берет голый рассудок, ни достижения науки сами по себе не в состоянии провести человечество между Харибдой и Сциллой тираниями и мировыми войнами. Хуже того: новые социально-экономические системы, приходя к господству, сами облекаются в механизмы политических деспотий, сами становятся сеятелями и разжигателями мировых войн. Наука превращается в их послушную служанку, куда более послушную и надежную, чем была церковь для феодальных владык. Трагедия коренится в том, что научная деятельность с самого начала не была сопряжена с глубоко продуманным нравственным воспитанием. К этой деятельности допускались все, независимо от уровня их нравственного развития. Неудивительно, что каждый успех науки и техники обращается теперь одной стороной против подлинных интересов человечества. Двигатель внутреннего сгорания, радио, авиация, атомная энергия - все ударяет одним концом по живой плоти народов. А развитие средств связи и технические достижения, позволяющие полицейскому режиму контролировать интимную жизнь и сокровенные мысли каждого, подводят железную базу под вампирические громады диктатур.

Респект Вашей проницательности, Даниил Леонидович. Сейчас эта опасность стала значительно явственней, облеклась в более эффективные и надёжные формы. В искусстве тотальной дезориентации и фальши содействие науки становится всё более значимым, а развитие науки всё более важным для власти.
Тут затрагивается иной, более каверзный вопрос о критериях этического соответствия, надёжного ответа на который человечество так и не отыскало. Любые формы и решения оказывались ограниченными и временными, и по истечении времени либо исчезали без достойной замены, либо (и чаще) вырождались). Не думаю что эта проблема совершенно не имеет решения. Механизмы подмены понятны и вычисляемы, и своевременный поиск обновлённой формы едва ли наглухо недоступен для творческого поиска направляемого свыше. Но пока до верной реализации этой возможности далеко, есть опасение что слишком далеко...

[Рауха]

Таким образом, опыт истории подводит человечество к пониманию того очевидного факта, что опасности будут предотвращены и социальная гармония достигнута не развитием науки и техники самих но себе, не переразвитием государственного начала, не диктатурой "сильного человека", не приходом к власти пацифистских организаций социал-демократического типа, качаемых историческими ветрами то вправо, то влево, от бессильного прекраснодушия до революционного максимализма, - но признанием насущной необходимости одного-единственного пути: установления над Всемирной федерацией государств некоей незапятнанной, неподкупной высокоавторитетной инстанции, инстанции этической, внегосударственной и надгосударственной, ибо природа государства внеэтична по своему существу.
Какая же идея, какое учение помогут создать подобный контроль? Какие умы его выработают и сделают приемлемым для громадного большинства? Какими путями придет такая инстанция к общечеловеческому признанию, на высоту, господствующую даже над Федерацией государств, - она, отвергающая насилие? Если же она примет к руководству принцип постепенной замены насилия чем-то другим, то чем же именно и в какой последовательности? И какая доктрина сможет разрешить все возникающие в связи с этим проблемы с их неимоверной сложностью?
Настоящая книга стремится дать, в какой-то мере, на эти вопросы ответ, хотя общая тематика ее шире. Но, подготавливаясь к ответу, следует ясно сформулировать сперва, в чем же это учение видит своего непримиримейшего врага и против чего - или кого - оно направлено.

В общем виде - вполне приемлемая постановка вопроса. Который значительно сложней и путанней если отойти от общих формулировок к конкретике. Этическая доминанта - это прекрасно, но является ли этика в своих конкретных проявлениях чем-то независимым, и насколько? Что Вы могли бы предложить против этического вырождения, формализации и иммитации высокоэтических положений? Ответа на эти вопросы в Вашей книге нет.

[Сан Саныч]

Этическая доминанта - это прекрасно, но является ли этика в своих конкретных проявлениях чем-то независимым, и насколько? Что Вы могли бы предложить против этического вырождения, формализации и иммитации высокоэтических положений? Ответа на эти вопросы в Вашей книге

Я бы сказал жестче. Д.А. ставил во главу угла нравственные принципы и этические нормы культур в свою очередь, основанных на религиях правой руки. И возникновение некого кодекса он считал возможным на стирании противоречий между ними. При этом предполагая интенсивный или экстенсивный вариант развития событий. Но, как показала практика, все равернулось совершенно в другой плоскости. А этого он и предположить не мог.

[Рауха]

Этическая доминанта - это прекрасно, но является ли этика в своих конкретных проявлениях чем-то независимым, и насколько? Что Вы могли бы предложить против этического вырождения, формализации и иммитации высокоэтических положений? Ответа на эти вопросы в Вашей книге

Я бы сказал жестче. Д.А. ставил во главу угла нравственные принципы и этические нормы культур в свою очередь, основанных на религиях правой руки. И возникновение некого кодекса он считал возможным на стирании противоречий между ними. При этом предполагая интенсивный или экстенсивный вариант развития событий. Но, как показала практика, все равернулось совершенно в другой плоскости. А этого он и предположить не мог.

Чисто теоретически предсказать это было можно. И даже в "Р.М." представлен довольно своеобразный вариант того же этического вырождения Розы. Но, похоже что лакуны в информированности автор "Р.М." активно заполнял поэтической фантазией.

[Сан Саныч]

Все-таки выскажу по теме и больше не буду мешать, хотя. потом, можно оформить данную ветку в хорошую статью.
Ну а мои измышления может автор поместит в комментариях и критике.
Начну с древности. У греков, а тем более у римлян никогда не было проблем с народами, которых они ассимилировали в империю. Потому что местным божествам всегда находили аналоги своих и признавали. А в названиях не заморачивались. Примером тому и первое поселение греков в Крыму в 6-ом веке до нашей эры. Хотите Деву, которой вы поклоняетесь, будет Дева, и высечем мы ее имя на слелле присяги херсонеситов. Римляни ничего не меняли. У тех и других под Деву ибыли заточены свои богини.
С возникновением христианства изменился подход к язычникам. Христианство - монотеизм, поэтому настройку производили под даты языческих празднований того или иного языческого божества. Может говорю и богохульные вещи, но а как по другому. Единственное, что христианство в результате многочисленных диспутов разделилось на концессии, определявшиеся той или иной национальной или сверхнациональной культурой. Но сохранили основу, сохранили весть, как откровение и религию итога.
Д.А. пошел намного дальше. Для объединения религий и культур, он предложил ревизировать христианство, а именно изменить его в сторону, не противоречевшию другим религиям правой руки. При этом он не стеснялся предлагать вносить изменения и в эти религии, что бы более соответствовать своему представлению об "истинном" христианстве, потому как от основы его он не мог отступить в силу своих убеждений.
Почему то в реформах исламу он отказал и отбросил в определение религии левой руки, наверное потому, что править там для него не представлялось возможным.
И что в итоге? В итоге конструкция не жизнеспособная.

[Рауха]

В целом с общим меседжем согласен. Синкретизм не резиновый. А метафизика Д.А. не настолько совершенна чтобы претендовать на эталон, да он это оговаривал даже. Её сильная и оригинальная сторона - социоцентризм, но это далеко не оправдывает искажений вкупе с претензиями на универсальность.
На мысль о возможном выходе из тупика является положение в современной физике где сейчас более 50 приемлемых общих теорий поля и ни одной общепринятой. Но при этом чёткие критерии адекватности никуда не делись. Времена метафизической догматики прошли, единомыслие теперь имеет значение только на более высоком уровне понимания. В разных религиях есть замечательные взаимодополняющие положения, но есть и жёсткие не стыкующиеся части не всегда основанные на голом фанатизме. Например образы Христа и Будды невозможно запихнуть в ряд "прочих продвинутых" не исказив основ соответствующих учений. И друг с другом их перемешивать нет смысла никакого. Мудрее просто "оставить за скобками". А системы где эти образы окажутся секуляризованными просто не стоит примазывать к буддизму и христианству. И не искать в таком положении повода для конфликтов. Наоборот, эти конфликты гасить. Как-то так, по-моему.

[Рауха]

В историческом плане оно видит своих врагов в любых державах, партиях и доктринах, стремящихся к насильственному порабощению других и к каким бы то ни было формам и видам деспотических народоустройств. В метаисторическом же плане оно видит своего врага в одном: в Противобоге, в тиранствующем духе, Великом Мучителе, многообразно проявляющем себя в жизни нашей планеты. Для движения, о котором я говорю, и сейчас, когда оно едва пытается возникнуть, и потом, когда оно станет решающим голосом истории, врагом будет одно: стремление к тирании и к жестокому насилию, где бы оно ни возникало, хотя бы в нем самом. Насилие может быть признано годным лишь в меру крайней необходимости, только в смягченных формах и лишь до тех пор, пока наивысшая инстанция путем усовершенствованного воспитания не подготовит человечество при помощи миллионов высокоидейных умов и воль к замене принуждения добровольностью, окриков внешнего закона - голосом глубокой совести, а государства - братством. Другими словами, пока самая сущность государства не будет преобразована, а живое братство всех не сменит бездушного аппарата государственного насилия.

Ну что ж, дуализм так дуализм. Наше основное восприятие бинарно, а для обозначенных Вами целей абстрактный монизм мало на что годиться. До его соответствия доминирующему восприятию ещё дорасти надо и мало кто растёт в эту сторону правильным образом. Персонификация , придание личностных характеристик обобщённому основному препятствию, наверное вполне допустимо, но едва ли обязательно. В конце концов всё вполне можно свести к основному проявлению Противобога - инертности, невежеству, эгоизму. Тому что ограничивает наше восприятие и порождает несоответствие должному, верному. Эйцехоре. В Вашей метафизической системе оно порождено Врагом, но можно и иначе это оценить - сам образ Врага и все его влияние и сила являются следствием эйцехоре, первопричины всяческого несоверщенства, несоответствия полноте Истины.
И - снова. Вы много пишете о недопустимости насилия. Но Враг - отец лжи. "Для дурака не нужен нож, ему с три короба наврёшь - и делай с ним что хошь!" Открытое насилие либо убивает, либо порождает риск пробуждения чистого сознания - самую страшную опасность для Врага. Поэтому Противобог это в первую очередь лжец и соблазнитель. ложь сеет страдание, искушение взращивает его, а прямое мучительство только доставляет созревший урожай в закрома. И всё это добровольно.

[Рауха]

Не обязательно надо предполагать, что подобный процесс займет непременно огромный отрезок времени. Исторический опыт великих диктатур, с необыкновенной энергией и планомерностью охватывавших население громадных стран единой, строго продуманной системой воспитания и образования, неопровержимо доказал, какой силы рычаг заключен в этом пути воздействия на психику поколений. Поколения формировались все ближе к тому, что представлялось желательным для властей предержащих. Нацистская Германия, например, ухитрилась добиться своего даже на глазах одного поколения. Ясное дело, ничего, кроме гнева и омерзения, не могут вызвать в нас ее идеалы. Не только идеалы даже методика ее должна быть отринута нами почти полностью. Но рычаг, ею открытый, должен быть взят нами в руки и крепко сжат. Приближается век побед широкого духовного просвещения, решающих завоеваний новой, теперь еще едва намечаемой педагогики. Если бы хоть несколько десятков школ были предоставлены в ее распоряжение, в них формировалось бы поколение, способное к выполнению долга не по принуждению, а по доброй воле; не из страха, а из творческого импульса и любви. В этом и заключен смысл воспитания человека облагороженного образа.

А вот это уже крайне спорно. Оболванивающая работа педагокики и СМИ (по сути являющиеся одним целым) очень и очень сомнительное средство. Дубиной можно расшибать головы, при очень виртуозном владении колоть орехи. Но картины рисовать сподручней чем-нибудь иным. Жизнь нашего временипродемон стрировала это очень наглядно. Пропаганда неспособна обращаться к глубинам души, её массовое влияние скользит по поверхности эмоциональной сферы, а проникая глубже навязывает индивидуальному восприятию формы которые должны формироваться самостоятельно и органично, образно выражаясь оно отсекает живые руки и заменяет их металлическими протезами, возможно прочными, но мёртвыми, чуждыми организму. Таким образом преимущественно основанная на целенаправленном и централизованном внушениибазовая система ценностей будет либо поверхностной и вульгарной, либо изощрённо-насильственной, более насильственной чем "воспитание" в казарме или тюрьме. Вычаг стоит не сжимать в рукеа только поддерживать в фиксированном положении приближенном к минимальному воздействию. Нет, способ распространения глубоко осознаваемых духовных идей должен быть иным.
Каким? И тут можно обратиться к неоценённому Вами достойным образом творчеству Ивана Ефремова, человека с явным внстническим даром и миссией придерживающегося совсем иных, отчасти прямо противоположенных Вашим метпфизических представлений которые не мешали ему в получении вдохновения свыше и провиденциальных озарений разума. Пожалуй его более реалистичный и точный взгляд помог ему разглядеть то, что не сумели увидеть Вы. Так же как и Вы он был утопистом, и обозначенную Вами задачу он раскрыл чётче и яснее, хотя, опять же как и Вы будучи под сильным влиянием романтической эстетики раскрыл её не глубоко и однобоко.
Речь об инициации людей будущего "подвигах Геракла". Ефремов представлял их согласно своим "романтико-материалистическим" воззрениям сочетающимсся с идеализацией античности довольно своеобразно - как сочетание научно-исследовательской деятельности со всяческим санитарным трапперством.)) Форма, на мой взгляд, довольно неказиста, но суть точна. Что нужно чтобы с точностью восстановить, например, музыку того или иного исчезнувшго народа?. Как необходимая основа - жизнь в той же местности с точно воспроизведённым ландшафтом по тем же законам по котором жил этот народ. Во всём комплексе, включая предисторию появления и взаимодействие с не всегда дружелюбными соседями. Как это может приемлемым образом воплотиться на практике - судить не берусь, понятно что ритуальные убийства едва ли могут возродиться на этой почве. Но выход наверняка возможен. Уже сейчас возможно многое, а это остроактуальным станет не скоро. Пока что долго выискивать возможности для таких инициаций сильной нужды нет.(((
А теперь обобщим. Чтобы появилось принципиально новое движение ведущее к кардинальному переустройству общества начиная с самых его основ необходимо качественоое изменение коллективного сознания. Достичь этого можно только предоставив личности возможность расширить восприятие на основе своего собственного опыта. Глубокого, разнообразного и отнюдь не всегда приятного. Традиционный опыт подготовки религиозных адептов самого разного направления и специализации достоин глубокого изучения, но отнюдь не точного копирования - слишком очевидна его ограниченность. И есть пожалуй вечно упускаемый стрёмныцй принцип. Чтоб надстроить здание необходимо сначала усилить его фундамент. Чтобы подняться с опоры на манипулирование усвоенными стереотипами и станртными рассудочными ходами до уровня интуитивных обобщений, от слаборефлексируемой конформной коллективности и узкопродуманного индивидуализма до осознания человеческого единства дающего понимание условности индивидуальных границ сознания, необходимо глубоко и явственно пережить в себе дикую жажду самоутверждения и агрессивный приоритет "своего" над "чужим". Иначе всё старая суета сует и циклические брожения ради поддержки бессмысленного существования.

Тащит жернова ишак,
головой мотает.
На раскидистых ушах
песенка простая.
Всем та песенка ясна,
каждому знакома,
зафигачена она
очень по людскому.
В чистом поле кенгуру,
над горою гуру.
Человека создал труд
и из человека труп
труд же создал сдуру,
Не за просто так, не вдруг -
по закону строго.
Носом в зад - за кругом круг -
дальняя дорога...
Не подонок, не герой -
добрый малый, значит,
он не скачет кенгурой, не маячит над горой -
тухнет да ишачит.