[Соня]

Добавление 2020 года.

С этой дорогой мне темой я впервые отправилась в плавание по неведомому мне дотоле разливанному морю рунетскому и неспешно продолжаю ее вот уж десять лет. Материал для нее в почти 20 сборниках Зинаиды Миркиной неисчерпаем. И мало по малу безмерная насыщенность ее простых проникновенных строк открывается все большему, хоть все равно небольшому, числу ищущих душ, чьи сердца чуют с какой непостижимой высоты постижения в них (в их сердца через эти строки) льется и льется поток живительной истины.

От любой другой религиозной и философской лирики стихи Миркиной коренным образом отличаются своим источником. Если та поэзия рождена ищущими и стремящимися ввысь сердцами, то в гармонические слова Миркиной облекается сам горний воздух тех вершин духа, где укоренилась и живет душа этого поэта. Их стихи отражают поиски того источника, которым до предела насыщены неприметные, как жемчужины восточной поэзии, выверенные до последнего слова строки.

Не поймет и не заметит
Гордый взор чтицов пиитов,
Что сквозит и тайно светит
В наготе их в сердце влитой.
Но немногие чуткие души пьют чистые воды этого источника, раскрываются и живут в благословляющем пространстве новой долгожданной свободы,
дышат горним воздухом вдруг открывающихся вершин, которого им так не хватало.

Не удивлюсь, если подавляющее большинство ценителей поэзии (чтицов пиитов) к словам Зинаиды Миркиной останутся совершенно равнодушны.
Сбивчивое же и восторженное неумелое мое вступление десятилетней давности просто оставляю под спойлером.

[Соня]

* * *

Всех бед своих не помню я
И лет нисколько мне.
С березою огромною
Качаюсь в вышине.

Качание, качание
Листвы над головой -
Ни края, ни скончания
Душе моей живой.

Ни края, ни предела нет,
Ни цели, ни следа -
Я с облаками белыми
Плыву невесть куда.

Пусть даже отзвук имени
Растает вдалеке.
Держи меня, держи меня,
Господь, в своей руке.

Душа моя порожняя,
Весь мир в тебя вошел.
Я чую руку Божию,
Как ветка чует ствол.

О, ветра Дуновение,
Дрожь сердца моего...
Блаженнее смирения
Нет в мире ничего.

/Зинаида Миркина/

[Соня]

//Хорошие стихи. Но, поэт напрасно применяет глагольную рифму. Это, мягко говоря, не солидно. Для настоящих поэтов глагольная рифма не страшна: в умелых руках она тоже становится средством поэтической выразительности. А для новичка это свидетельство его лени.//

Ну, новичком З.А. назвать трудно. Ее (тогда 40 летнюю) успела высоко оценить еще АААхматова ))
Работаю с этими стихами почти всю свою недолгую жизнь (читая при этом многое другое и работая с немалым количеством текстов http://forum.arimoya.info/forums/Соня-конспекты-интеграции.33/ )
И чем дальше, тем больше поражаюсь непостижимой точности выбора З.А. каждого явившегося ей слова.
На любой стадии духовного опыта ее стихи оказываются неоценимой помощью много более опытного друга. При всей своей аскетической простоте, они всякий раз оказываются глубже, содержательней а главное - концентрированнее любых конспектируемых мной излюбленных текстов.

Настоящие поэты прекрасно это чувствовали. Ее сокурсник по ИФЛИ Дезик Кауфман (Давид Самойлов) и входивший тот же круг Борис Слуцкий* высоко ценили ее (стоявшую особником, предстоявшую чему-то в советские годы немыслимому) лиру. *) учился в в Литературном институте им. Горького, тоже участник безжалостного поэтического семинара Ильи Сельвинского)
А познакомившийся с ней много позже харьковчанин Чичибабин открывал свою книгу «Мыслях о главном» такими словами:
«Да будут первыми словами этих моих раздумий на бумаге, которые сам не знаю куда меня заведут, слова благодарности и любви. В начале 70-х судьба подарила мне близкое общение с двумя замечательными людьми — Зинаидой Александровной Миркиной и Григорием Соломоновичем Померанцем, вечное им спасибо! <...> На протяжении нескольких лет они были моими духовными вожатыми. Если он останется в моих глазах примером свободного и бесстрашного интеллекта, то она, Зинаида Александровна, на всю мою жизнь пребудет для меня совершенным воплощением просветленной религиозной духовности, может быть, того, что верующий назвал бы святостью."
Дальше автор статьи Евгений Ямбург отмечает: "Замечательно, что Г. Померанца и З. Миркину своими духовными вожатыми называет не юноша, обдумывающий житье, а зрелый, значительный поэт, много претерпевший в жизни: фронт — лагерь — отлучение от профессиональной литературы."
https://pomeranz-mirkina.com/wp-content ... vi_PDF.pdf
Вот полная цитата:

 

«Да будут первыми словами этих моих раздумий на бумаге, которые сам не знаю куда меня заведут, слова благодарности и любви. В начале 70-х судьба подарила мне близкое общение с двумя замечательными людьми — Зинаидой Александровной Миркиной и Григорием Соломоновичем Померанцем, вечное им спасибо! <...> Сейчас имена Миркиной и Померанца стали известны многим, а тогда, особенно если учесть, что жили мы далеко друг от друга, в разных городах, найти их и обрести в них родных и близких людей было чудом. На протяжении нескольких лет они были моими духовными вожатыми. Если он останется в моих глазах примером свободного и бесстрашного интеллекта, то она, Зинаида Александровна, на всю мою жизнь пребудет для меня совершенным воплощением просветленной религиозной духовности, может быть, того, что верующий назвал бы святостью.
Величайшим счастьем моей жизни были их беседы, во время которых они говорили оба, по очереди, не перебивая, а слушая и дополняя друг друга, исследуя предмет беседы всесторонне, в развитии, под разными углами, с неожиданными поворотами. Хотя говорили она и он, это был не диалог, а как бы вьющийся по спирали двухголосный монолог одного целостного духовного существа, из снисхождения к слушателю, для удобства восприятия и ради большей полноты разделившегося на два телесных — женский и мужской — образа» (Чичибабин Б. И все-таки я был поэтом). Замечательно, что Г. Померанца и З. Миркину своими духовными вожатыми называет не юноша, обдумывающий житье, а зрелый, значительный поэт, много претерпевший в жизни: фронт — лагерь — отлучение от профессиональной литературы.
Ямбург
https://pomeranz-mirkina.com/wp-content ... vi_PDF.pdf

[Вайю]

Благодарю Соня, за то что открыла для меня замечательного Творца.

[Вайю]

Вот как бы отдарок. Нескладно потому что перевод с английского:
"О Душа, не обнажай своего царства врагу,
Согласись свою царскую привилегию блаженства спрятать,
Пусть Судьба и Время свои пути обнаружат
И в твои ворота громовым стуком ударят.
Спрячь, пока можешь, свое сокровище отдельной себя
За твоих глубин светлым валом,
Пока более обширной империи она частью не станет.
Однако не для себя одной Сам завоеван:
Не довольствуйся одним завоеванным царством;
Приключение – сделать все целым миром твоим,
Прорваться в более великие царства поверни свою силу.
Не бойся быть ничем, ибо ты можешь быть всем;
Согласись на пустоту Всевышнего,
Ибо все в тебе может достичь своего абсолюта.
Маленьким человеком на земле быть согласись,
Препятствующим божественности твоей новорожденной,
Ибо человек свою высшую самость найти может в Боге.
Если для себя одного ты пришел,
Бессмертный дух, в мир смертного,
Найти свое светлое царство во тьме Бога,
Одну сияющую звезду, в Несознания царстве,
Одну дверь в Неведении, открытую свету,
Какая вообще нужда была тебе приходить?
Ты пришел вниз, в борющийся мир,
Помочь страдающей и слепой смертной расе
Открыть к Свету глаза, что не могли видеть,
Блаженство вниз принести в сердце горя,
Сделать твою жизнь мостом меж землею и небом;
Если ты трудящуюся тяжко вселенную хочешь спасти,
Широкое, вселенское страдание чувствуй как свое собственное:
Ты должен терпеть горе, что требуешь ты исцелить;
Несущий день должен в самой темной ночи идти.
Тот, кто, хочет спасти мир, должен разделить его боль.
Если он горя не знает, как найдет он от горя лекарство?
Если высоко он гуляет над головой смертности,
Как смертный достигнет той слишком высокой дороги?
Если они видят одного из своих, взобравшегося на небесные пики,
Тогда изучить тот подъем титанический люди могут надеяться.
Бог должен быть рожден на земле и быть как человек,
Чтобы человек как Бог вырасти мог.
Тот, кто хочет спасти мир, должен быть един с этим миром,
Всех страдающих существ держать в своего сердца пространстве
И терпеть горе и радость всего, что живет.
Его душа должна быть шире вселенной
И вселенную чувствовать как самое свое вещество,
Отвергая персональность мгновения,
Знать себя старше, чем рождение Времени,
Творение – в сознании своем эпизодом,
Арктур и Белфегор – крупинками пламени,
Кружащимися в уголке ее безграничной самости,
Разрушение мира – штормом преходящим и маленьким
В спокойной бесконечности, которой он стал.
Если ты хочешь немного ослабить обширную цепь,
Назад отступи из мира, что создан Идеей,
От селекции твоим умом Бесконечного,
От глянца, что твои чувства наводят на Бесконечного Малого танце,
Тогда ты узнаешь, как великое рабство пришло.
Всякую мысль из себя прогони и будь пустотой Бога.
Тогда ты откроешь Непостижимого
И осознание Суперсознательного на твоей вершине вырастет;
Вид Бесконечности твой взгляд пронзит;
Ты посмотришь в глаза Неизвестному,
Найдешь скрытую Правду в вещах, что фальшивыми и недействительными кажутся,
Позади вещей узнаешь Мистерии обратную сторону.
Ты станешь единой с обнаженной реальностью Бога,
И с тем чудесным миром, которым он стал,
И с более божественным чудом, что еще только будет,
Когда Природа, которая сейчас – несознательный Бог,
Полупрозрачная, в свет Вечного вырастет,
Ее зрение станет его, ее прогулки – его шагами могущества,
И жизнь духовной наполнится радостью,
И Материя станет невестой желанною Духа.
Согласись быть никем и ничем, Времени труд раствори,
Отбрось свой разум, отшагни из формы и имени.
Аннулируй себя, ибо лишь Бог может быть".

[Вайю]

Скажите Соня а есть ли песни на стихи З. Миркиной?

[Соня]

Есть. Ужасные.
Несколько песен сочинила она сама. "Дождь крадется осторожно..." Но они (сколько знаю и спрашивала) остались лишь в памяти немногих слушателей. Она стеснялась этой стороны своего творчества. А зря.

[Вайю]

Да,зря. Я Мандельштама зауважал после песни "Чёрного кофе" на его стих, а до того и не знал про него.

phpBB [video]

Думается что эта песня разворот этих сток: Блаженнее смирения
Нет в мире ничего.

[Соня]

Из книги «Проникновенье света»


А Господь молчит – ни слова.
Только что ни день – обнова,
Что ни утро, что ни день –
Вслед за вишенью сирень.
Что же в будущем мгновенье
За опавшею сиренью?
А Господь – само молчанье,
Ни словца, ни обещанья.
Только белка на сосне
Быстро подмигнула мне:
Посмотри-ка, подоспели
Шишки красные на ели,
И залился соловей,
Громкой радостью своей
Пронизав весь лес сосновый.
А Господь молчит, ни слова.



Между мною и тобою –
Небо сизо-голубое.
Между мною и тобою –
Древних сосен высота
Между мною и тобою
Шум далекого прибоя,
Шум далекого прибоя,
Шорох близкого куста.
Мы сидим с тобою рядом,
Взгляд встречается со взглядом,
И судьба сплелась с судьбой.
Час глубинный. Бессловесный.
И Вселенной всей не тесно,
Да, Вселенной всей не тесно
Между мною и тобой.



Под легкий птичий пересвист,
Под перезвон синицы,
Когда растет на ветке лист
И в сердце Бог стучится…

Под тихий листьев разговор,
Под этот шорох вещий,
Когда стучится в грудь простор
И над водой трепещет

Вот тот, всё тот же самый Дух,
Что в первый день пророчил,
Вот тот, что разверзал нам слух
И открывал нам очи…

И чувствует Его вода,
Земля, листва и птица…
О, что, о, что с тобой тогда,
Душа моя, творится!



Непроходимая граница.
Ничто уже не просочится
С той стороны. И нас не слышат
Те, кто корней подземных тише.

Совсем не слышны наши громы
На тех просторах невесомых.
Но наших душ малейший шорох
Как гром звучит на тех просторах.

На тех невидимых глубинах,
Где мы и мертвые едины
И где на нашу речь без слов
У них уже ответ готов.

Да, их таинственный ответ –
Из темноты встающий свет.



Время наполняется любовью,
Время – это тайное движенье
Света. К вечной жизни предисловье –
Душу озарившее мгновенье.
Может быть, когда-нибудь застынет
Краткий миг. Окаменеет пламя.
И тогда звездой в небесной сини
Изнутри светиться будет камень.

[Соня]

Чистая страница
Зинаида Миркина
«Чистая страница» – одиннадцатая книга стихов Зинаиды Миркиной, значительной и самобытной русской поэтессы, в стихах которой «синтез мировой культуры органичен, как живое дерево» (Вольфганг Казак). Зинаида Миркина – автор многих книг стихотворных переводов, эссе и художественной прозы. Среди писателей, с наследием которых органично «рифмуется» творчество Миркиной, Цветаева, Достоевский, Пушкин… В числе ее переводческих предпочтений – Рильке и арабская суфийская поэзия. Выбор переведённых стихов не случаен – мистическая поэзия, обращенная к глубине бытия, кружащаяся вокруг Бога (по выражению Рильке) – основная линия всех стихотворных книг Зинаиды Миркиной.

Зинаида Миркина
Чистая страница.
Избранные стихи
(конец 2009 – первая половина 2011)

Полностью - тут:
https://stihi.ru/2012/10/14/9072
https://mybook.ru/author/zinaida-mirkina/chistaya-stranica/read/
английский перевод
https://translate.google.com/translate?hl=en&sl=ru&u=https://stihi.ru/2012/10/14/9072&prev=search





Раздел I
БЕЗМОЛВНЫЕ ВЕСТНИКИ

* * *

И вот рассвета росчерк алый
Разросся в розовую гладь.
И высь о Боге рассказала,
Как мне вовек не рассказать.
А где-то на лесной дороге
Цветок сверкнул живым огнём
И тихо рассказал о Боге —
Не о себе, а лишь о Нём…
О Боже, сколько их сегодня
В любом краю, в любой судьбе,
Безмолвных вестников Господних,
Вещающих не о себе…
И как их весть меня тревожит!
Смысл непостижный постижим.
Ведь эта роза – ангел Божий,
Сосна – крылатый серафим.


* * *

I
И, может, смысл наш затаённый
Ещё откроется глазам.
Быть может, все цветы – иконы.
А ствол древесный – это храм.
И роза, и сирень, и ели
Откроют в тайну узкий вход —
И красота на самом деле
Наш безобразный мир спасёт…

II
Осенний дождь, осенний лес,
Осеннее прощанье.
И всей тоске наперерез —
Святое обещанье.
Чего?
Мерцающая нить
Прорежет листьев свод
И вздрогнет… Вправду, может быть,
Мир красота спасёт…


* * *

А небо было сизо-белым.
Над ярким пламенем лесным
Оно задумчиво висело,
Как лёгкий, неподвижный дым.
Был день осенний, непогожий,
Но чаша сердца налита.
Была глядящим ликом Божьим
Вся мировая красота.


* * *

А деревья за окном
Тихие-претихие.
А деревья за окном —
Иноки в исихии.
А деревья за окном
О душе-невольнице —
Обо мне, тебе, о нём —
Дни и ночи молятся.

* * *

I
Я снова слышу шум лесной.
Шумят деревья надо мной.
И снова льётся в сердце мне
Рассказ о вечной глубине.
Неумолкающий рассказ
О том, что вечность дышит в нас,
Что не когда-нибудь потом —
Сейчас открыт нам вечный дом.

II
Шумят деревья надо мной,
Влетает ветер с поля.
Не я, не я, а шум лесной
Об истине глаголет.
Вершины майские клоня,
Неспешно, постепенно
Заносит истину в меня
С других концов Вселенной.


* * *

Вы откуда, скажите, откуда?
Из каких сокровенных глубин
Этот ангельский рой, это чудо
Первых листьев берёз и рябин?
Дух от Духа рождён, плоть от плоти.
Ну а пух этой первой листвы?..
Неужель вы меня не спасёте?
Кто же, Господи, если не вы?


* * *

Снова нет душе границы,
Дали неба впереди.
Пролетит по небу птица —
Стих прорвётся из груди.
Вешний ветер ветки кружит,
В душу весть донёс и стих;
Лист проклюнулся наружу,
А из сердца – новый стих.


* * *

Снег пришёл сейчас за мною,
За душой моей пришёл.
Белой-белой пеленою
Обмотал сосновый ствол.
Что-то тайное подслушал,
Закружился надо мной
И мою окутал душу
Белизной и тишиной.


* * *

И я опять, как лес, немая.
В лесу и в небе – благодать.
Я ничего не понимаю,
И мне не надо понимать.
У слов и мыслей есть граница,
Но края нет у бытия.
Мне надо только причаститься
Тому, Кто более, чем я.


* * *

ДЕРЕВЬЯМ
Когда я с вами, мне не страшно.
День будущий и день вчерашний
Не существуют. Есть теперь —
Распахнутая в вечность дверь.
Есть измеренье вертикали,
Разрезавшее наши дали.
Душа моя – высокий ствол,
Который в небеса вошёл.
И адское не страшно пламя,
Но это лишь когда я с вами…


* * *
I
Есть тяжесть тел. А что такое души?
Вот те, что не увидеть и не счесть?..
Приходит смерть, чтоб смертное разрушить,
А что ещё в запасе нашем есть?
В лесу высоком пахнет свежей хвоей.
И дрозд поёт, запрятавшись в сосне.
Шумит сосна над самой головою.
В ком больше жизни – в ней или во мне?
Не думайте, не сильтесь и не мерьте,
Пусть шум лесной заполнит нам сердца.
Вся наша жизнь есть подготовка к смерти,
Иль к жизни, не имеющей конца.

II
Что там, за нашей смертной гранью?
Невозмутимое молчанье.
Молчанье неба над землёю,
Молчание пахучей хвои,
Молчанье снегового пика,
Молчание воды великой,
Молчание двух крыл парящих,
Молчание Души творящей.


* * *

И снова – ликованье,
И снова – вешний свет,
И снова ранней ранью
На небе – Божий след.
Берёз высоких свечи,
Залитый солнцем лес.
И – сердца с сердцем встреча —
Воистину воскрес!


* * *

Буйство зелени весенней,
Натиск жизни – грудь мала!
Тяжести опроверженье,
Сила тайного крыла.
Эти листья, эти птицы,
Эта нежность, этот звон!
Боже, что со мной творится?
Или старость – это сон?
Или Ты на самом деле
Каждой новою весной
Пробиваешь с силой щели
В недрах плотности земной?
И на пне замшелом сидя,
Господи, опять, опять
Мы Тебя способны видеть,
Осязать и обонять!..


* * *

Мир, переполнен благодатью,
В великой нежности затих,
Как будто я в Твои объятья
Вхожу и пропадаю в них.
Как будто мир совсем безгрешный
И нерушим его покой.
И чудится за лесом вешним,
За соснами – простор морской…


* * *

В синий мир уводят дали,
В мир зелёный вводит близь.
Как деревья рассказали
Сердцу, что такое жизнь!
Как я им сейчас внимаю!
Как вдыхаю благодать!
Всё до капли понимаю,
Но сумею ль передать?
Ведь не так же, как мы с вами,
Говорит лесной прибой.
Скажет всё, но не словами —
Всею сутью, всем собой.


* * *
I
Как прозрачна зелень леса!
Листья – капли изумруда.
Не задёрнута завеса:
Бог просвечивает всюду.
Вот Он! Вот Он – в плеске веток.
Как душа возликовала!
Эти лёгкие просветы —
В бесконечное провалы.

II
Зелёный, первый нежный цвет —
Всё в танце, всё в пути, в полёте.
Ещё весь лес едва одет,
Ещё нет тяжести у плоти.
Ещё царит и дышит дух.
Вот он! Вдохни его, потрогай.
Листвы новорождённой пух
Ещё не отделён от Бога.


* * *

Где-то иволга тихо поёт,
В гуще веток зажегся алмаз.
Я не знаю про век и про год,
Я про Бога лишь знаю сейчас.
Чуть склоняются ветки ракит,
Тихо ветер качает листы.
Это ветер с душой говорит,
Это иволга с сердцем на ты.
Все слова залила благодать,
Ни словечка не произнесу.
Чтобы что-то про Бога понять,
Надо иволгу слышать в лесу.

[Соня]

//Вот Миркина все про лес и про лес. Но я - биолог. Что есть лес? Это вечный стон и вой: деревья душат друг друга, жестоко конкурируют за свет и воду, и, если б они умели говорить, то мы бы слышали вечный стон. Природа жестока и холодна. И лес - жесток и холоден.//

В том-то все и дело. Поэтому - это вовсе не про лес. Это - через лес.
Это главное. Но дело не только в этом. Название этому - "кармическое видение". Для кого-то жизнь - рай; для другого - ад.
Кого и дети раздражают; у кого и на цветы аллергия.
Все по сути есть наше "оценочное восприятие". Для мазохиста и боль в радость. А святой восклицает: "О, блаженная смерть! Твои объятья - объятья Бога и врата в рай."

[Соня]

* * *

I
О, как Ты настойчив, немой невидимка,
Сам слова не скажешь, а мне – говори!
Над лесом дрожащая сизая дымка,
И что-то дрожит и трепещет внутри.
И слово крадётся впотьмах осторожно.
А что ему делать? Ты здесь. Ты велишь —
И я подчиняюсь. Но сколько же можно?
Опять – целым миром набухшая тишь…

II
Сердцу отдыха нет ни дня,
Как растущим всю жизнь лесам.
Бесконечность внутри меня.
Бесконечность стремится к вам…


* * *

Если молодость прошла,
Отчего набухли почки?
Отчего шумит ветла,
И салатные пушочки
На концах у веток ели?
Если жизнь идёт к концу,
Что же птицы так распелись,
Вознося хвалу Творцу?
Что ответить? Что тут скажешь?
Ничего. Шумят листы.
Господи, ведь я всё та же.
Господи, всё тот же Ты.


* * *

Сказать о Боге напрямик?
Да разве есть такой язык?
Да есть ли в словаре слова
Пригодные для Божества?
Их в жизни не было и нет.
Но есть заговоривший свет,
Есть полногласье красоты —
Заговорившие цветы
И в бесконечном океане
Заговорившее молчанье.
Клён наклонился надо мной.
Я тихо говорю с сосной.
Всю жизнь душа внимать готова
Тому, Который сам есть слово,
Тому, Который сам есть свет,
И для Кого слов наших нет.


* * *

Ощутить Тебя в ветре, шуршащем в ветвях,
Ощутить Тебя в росте листочков весенних,
Ощутить свою вечность сквозь тающий прах,
Ощутить в смертном теле своём – воскресенье.
Ощутить Тебя – значит вот здесь, во плоти,
В точке сердца почувствовать шири Вселенной,
Узким входом в безмерность пространства войти
И сквозь все измененья познать неизменность.


* * *

Так вот что это значит, Боже!
О, как же надо лес беречь нам!
Ствол каждый – провод, что проложен
Тобою прямо в бесконечность.
И если только подключиться
К тем проводам душой и телом,
То вот – разомкнута граница,
И силе жизни нет предела.


* * *

Мы в лесу, а может – в Боге…
Перепутались дороги.
Вдаль и вглубь манит листва.
Затерялись все слова,
Затерялись все резоны
В гущине берёз и клёнов.
Ну а я сама нашлась:
Стала вдруг заметной связь
С каждой веткою случайной
И со всей вселенской тайной.

* * *

Нельзя пошевелить рукой —
Деревья в час ночного штиля
Меня позвали в свой покой
И тайну мне свою открыли.
Её не перелить в молву.
Я этой тайны не нарушу.
Я вас в покой свой позову
И там свою открою душу.


* * *

И вновь Ты говоришь со мною.
Но что же, что Ты говоришь?
Над тёмной полосой лесною
Небес светлеющая тишь.
Ты говоришь деревьев тише,
Свой взгляд внутрь сердца углубя.
Но я Тебя должна расслышать.
Не Ты меня, а я – Тебя.

* * *

Ну вот и всё. Конец пути.
Мне больше некуда идти.
Я, точно дерево, застыла,
Вступив в поток незримой силы —
В неисчерпаемость свою.
Поток течёт, а я стою…


* * *

Не разбирай меня на части,
Мир беспокойный, мир шумящий.
Я – неделимое одно,
В котором всё заключено.
Я древо жизни. Я икона.
Я то таинственное лоно,
В котором зреет Божье семя
И делает священным время.


* * *

В пустом пространстве робкий звук.
И всё. И ничего вокруг.
На весь простор – единый вдох,
Единый свет, единый Бог.
И в каждый куст, и в каждый ствол,
И в каждый прутик Он вошёл.
Мильон корней, мильон вершин.
Мильоны нас, а Он один.

[Соня]

"Несуетное"

1.

\\Очень плохие стихи ) Вера плохое оправдание бездарности, даже худшее, чем искренность.\\

Миркина ни в малейшей степени не "верит" в Бога.
Незрячий человек может "не верить" в существование собственного глаза: он им не пользуется.
Прозревший человек не может не верить в существование собственного глаза: он им пользуется.
Если же все его существо сосредоточено на зрении, глаз - это то, что он ощущает всем своим естеством.
"Верить" в глаз - ему не надо.

2. "Несуетное"

Когда говорю этой подруге*: стихи Миркиной - это поэзия опыта. На этот камертон отзываются души тех, кому такой опыт близок, кто к такому опыту стремятся. Для прочих они непонятны, - она отвечает - "А Мандельштам им, значит, понятен? Мандельштам им понятен?"
Все равно: для большинства это - просто "белый шум", стихи не о чем. А она мне -"А хокку, от которых все в таком восторге, - они о чем?"
---
*)

\\...КГ/АМ... \\

Одна из моих подруг (Литературный институт имени А.М. Горького; доцент) утверждает: Пушкин, Цветаева, Бродский и вся русскоязычная поэзия - не стоят и одного сборника Миркиной.
я называю ее экстремисткой.
Разбор того, насколько "Пророк" Пушкина бледнее и корявее сходных стихов Миркиной - одна из тем ее семинаров.
Это я просто к крутой безаппеляционности ваших заявлений

\\...КГ/АМ... \\

Ничего: Толстой терпеть не мог Шекспира. Так что вы - в хорошей компании.

Тепло отзывалась о еще ранней Миркиной А.А. Ахматова.
"Хорошие стихи. Несуетные. Сейчас много пишут суетного.
И среди них аз, многогрешная."
Л.К. Чуковская "Воспоминания".

3. Пророк "внял... полет"
Как этому доценту Литинститута удается критиковать Пушкина?
Ну, не критиковать, а просто сравнивать с Миркиной в пользу последней Что же касается прямой критики, то имхо и у вас вызовет сомнения согласование падежей:
"И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,"
Типа "внял... полет" - это как ?
Ясен пень, когда "вкурил полет", "всосал полет". А вот "внял полет" - вроде не катит?
Что народ думает?
Мне вот нечего было этой подруге возразить.

Потому как "время было такое":
(ссылки на архаичное, ныне редкое падежное употребление - ) больше похоже не на возражение, а на оправдание.

[Соня]

* * *

Какой простор! Какие дали!
Их охватить не может взгляд.
Куда они меня позвали?
Что вынести душе велят?
Открытое, немое поле
С полоской синею лесной.
И столько счастья, столько боли!
Вот столько, сколько надо мной
Пустого неба, шири, далей —
Дух всё вместить в себя готов.
Куда они меня позвали —
Не знаю, но иду на зов.


* * *

И я приду на берег Божества,
И все познанья расплывутся дымом,
И логика утратит все права
Перед бескрайним и неисчислимым.
Наполнит воздух звонкий птичий свист,
Великий дух простор души расчистит,
И я увижу ствол, увижу лист —
Неисчислимость, бесконечность листьев.
Разлив листвы и больше ничего.
Лист за листом и – ничего другого.
Незащищённой жизни торжество,
Всё сбросившей и бесконечно новой.
Ноль рукотворных построений всех,
Простор открыт. За далью снова дали.
Великий ноль. Нет никаких помех,
Что нас с тобой от Бога отделяли.


* * *

Какая тишина во мне!
Недвижно тело. Жизнь бессрочна.
И в этой полной тишине —
Путей древесных средоточье.
Идут стволы, идёт листва
Незримой внутренней дорогой,
И душу, точно дерева,
Уже нельзя отвлечь от Бога
Ничем и ни на миг единый —
За пядью пядь, за шагом шаг…
И точно соком сердцевина,
Любовью полнится душа.
И вот когда уже она
Застыла от переполненья,
Приходит за зимой – весна,
И вслед за смертью – воскресенье.


* * *

Друзья мои, хранители немые,
Берёзы, сосны вещие мои,
Я каждый день встречаю вас впервые —
Исчезло время, мысли в забытьи.
Любой порой – весеннею, осенней,
Средь солнечного, пасмурного дня —
Я слышу Духа тихое струенье
Из тайной глуби ввысь через меня.


* * *

Переливчатые дали,
В небе переплёт вершин,
А деревья доставали
До таких глубин души…
До такого средоточья —
До скрещения путей,
До волшебной тайной точки
Посреди груди моей.
Точки, где исчезло время,
Провалился в вечность час.
Точки, где Господне семя
Упадает внутрь нас…




Раздел III
ДЕНЬ ДАН БЫЛ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБ БОГУ ВОПЛОТИТЬСЯ


* * *

Благодарю Тебя, благодарю
За новый день, за новую зарю,
За то, что лес опять весной запах,
За слёзы на ветвях и на глазах.
За тот насыщенный зелёный цвет,
Которому до смерти дела нет.
За этот вечный океан любви,
Разлившийся в пространстве и в крови.
За утренний голубоватый дым.
За то, что Ты от нас неотделим.


* * *

Нету у Бога от сердца укрытия —
С нами Он в каждом мгновении.
Каждое дерево – это событие,
Каждый листочек – явление.
Утро погожее, утро весеннее.
Духом промытая плоть.
Мир наш светящийся – богоявление,
Сердцу представший Господь.


* * *

О, эта нежность на рассвете
В тишайший час, в бездонный час…
С какою нежностью нас встретил
Тот, кто когда-то создал нас!
Не ждите – никакой приметы,
Нет лика – ни одной черты,
Но этот взгляд, но нежность эта —
Разлив небесный чистоты…
Но это тихое дыханье,
Но этих красок колдовство,
Тончайших веток колыханье
И трепет сердца моего…
Иду, иду Тебе навстречу
В Твой тихий, в Твой просторный храм
И как смогу Тебе отвечу —
Всю душу я Тебе отдам.


* * *

Быть может, мне остался день один.
Но разве он не равен жизни целой?
В снегу деревья. Среди их седин —
Светящегося облака пробелы.
Быть может, мне остался только день.
Быть может, нет, но ведь и так быть может.
А дальше – всё скрывающая тень…
Но этот день – такой подарок Божий!..


* * *

Улыбнусь залитым светом
Соснам. Всей душой в ответ им
Вдруг зальюсь внезапным смехом.
Буду далям гулким эхом.
Ветру в поле, птичьим стаям
Подмигну: «Мы что-то знаем».


* * *

Не взошла из сердца песня,
Только радость, только дрожь.
Погоди, пока исчезнешь,
Как древесный ствол – замрёшь.
Только тихое качанье
Золотящихся ветвей…
Погоди, пока не станет
Мир весь песнею твоей…

[Соня]

* * *

Хорошо тебе, лесная птица!
Ах, какая это благодать —
Под высоким облаком кружиться
И простор крылами обнимать!
Быть безвестным, истинным поэтом,
Божий мир любить, как отчий дом,
И все дни, все годы петь об этом,
Лишь об этом – ни о чем другом…


* * *

Тот, кто дороже жизни, в землю лёг.
Куда нам деться с нашею тоскою?
Что от Него осталось? Только Бог.
Но кто мне скажет, что это такое?

Берёза, низко ветки наклоня,
Чуть шепчется над свежею могилой.
Берёзе что-то надо от меня.
Но только что? – Душа понять не в силах.

За кладбищем знакомый с детства лес.
В нём вешний дух и блеск листочков свежих.
Как будто смысл мира не исчез,
Как будто мир всё тот же, мы всё те же.

Стволы дубов и лип переплелись,
Зацвёл замшелый камень придорожный,
И в сердце тихо натекает жизнь…
О, Господи, да как это возможно?..

А небо распростёрлось надо мной,
И в нём всех слов и мыслей замолканье.
Не знаю, что такое мир иной,
Но чувствую великое дыханье.

Как будто Тот, который в землю лёг,
Доносит тайну вечного покоя.
Ведь от Него остался в мире Бог.
Ты понимаешь, что это такое?..


* * *

Новый лист дрожит на ветке.
Жизнь раскрыла закрома.
Птицу выпусти из клетки,
Душу – из оков ума.

Трудно нам поверить в чудо:
Трезвым оком оглядись —
Смерть всесильна. Но откуда
В этот мир приходит жизнь?


* * *

Как неподвижна ты, сосна моя,
Как будто остановлено мгновенье.
Но эта неподвижность бытия —
Условие для вечного движенья,
Сокрытого от нашего ума,
Не видимого для земного ока.
Оно есть я. И всё же я сама —
Лишь русло для глубинного потока.
Он нам незрим. Но вот восходит свет,
И пахнет счастьем зелень молодая,
И творчеству конца и края нет,
И в старости любовь не увядает.


* * *

И вот покой меня настиг.
Он был, как жизнь сама, велик.
Над всей тщетою наших слов —
Покой вознёсшихся стволов.

Покой, которым полон лес,
Покой раскинутых небес
Над полноводною рекой.
Нет, не безжизненный покой
Влился в того, кто вечно спит
Под тяжестью могильных плит.
Нет, не безжизненная тишь…
Когда так полно замолчишь,
Как вековой сосновый ствол,
Почувствуешь, как внутрь вошёл,
Как в почке сердца он набух —
Единый жизнетворный Дух.


* * *

Идет берёза, и идёт сосна,
Хоть ничего нет в мире незаметней
Их поступи. Вслед за зимой – весна,
И осень – следом за порою летней.

За шагом – новый шаг, за пядью – пядь,
И за мгновеньем – новое мгновенье.
Ты можешь ничего не совершать,
А лишь вступать в незримое движенье.

А лишь следить, как длится жизни нить,
Как в небе крылья расправляет птица.
Ты можешь ничего не совершить,
Но всё, что нужно, в сердце совершится.

Беззвучно размотается клубок,
И вот в груди уже не будет тесно —
В бессрочность плавно превратится срок,
И в сердце развернется свод небесный.

Великий путь через миры пролёг
Во тьме морей и в синем небосводе.
Но этот тайный путь и есть наш Бог,
Тот, что внутри сквозь всех и вся проходит.


* * *

Сумасшедший зелёный цвет.
Ни крупиночки тусклой нет.
Что ни лист, то опять обнова,
Будто сняты с души покровы.

Ведь окончилась в мире стужа,
Вот и вышла душа наружу,
И, как будто ребёнок малый,
Обнажившись, возликовала.


* * *

Огоньки зелёные.
Листья – огоньки.
Двери растворённые —
Выход из тоски.
Вот оно, спасение —
В точечках огня.
Жизнь и воскресение
В сердце у меня.


* * *

Да что в вас такое?
Ведь вы так просты —
Шуршащая хвоя,
Под ветром листы,

Травинка сырая,
Дрожащий туман,
А сердце ныряет
В сплошной океан.

В простор без границы,
Без сроков и лет,
Туда, где творится
Трепещущий свет.

Домирное чудо,
Без смерти и мук,
Беззвучье, откуда
Рождается звук.
Есть огнь без дыма,
Пылающий глаз —
Господь наш незримый,
Увидевший нас.


* * *

Моя душа найдёт себе приют.
На мокрых ветках зяблики поют,
Сосна шуршит, качается слегка
И подпирает шапкой облака.

И так рябина ласково цветёт,
Как будто в мире больше нет забот,
И тараторит белка на сосне.
И знаю я, что место есть и мне.

И, точно зяблик, песенку свою
В который раз нехитрую пою.
Про то, что так же, как весной земля,
Душа всё может начинать с нуля.

[Соня]

Раздел IV
ЖИЗНЬ СТАЛА ТИХОЙ И МОГУЧЕЙ

* * *

Тишина. Нет стучащих минут.
Замер час, и слова отзвучали.
Слышно лишь, как деревья растут
И внутри разрастаются дали.
Ты как будто и здесь, и везде,
И, с невидимым миром единый,
Слышишь то, что на дальней звезде
И что в сердца бездонных глубинах.


* * *

А ели качались, качались, качались…
Качались берёзы, качалась сосна.
И пели про что-то, что было в начале,
В далёких наплывах забытого сна.
Какая-то добрая, тихая сила
Во мраке густом зажигала огни,
И виделось то, что до времени было
И будет опять, когда кончатся дни.


* * *

Намолчусь, нагляжусь, наслушаюсь,
И наступит самозабвение.
И отдам за Тебя всю душу я,
Роща влажная, предвесенняя.
Средь деревьев Твоих пропала я.
У меня ни забот, ни чаяний.
Я сейчас как синица малая
С её песнею нескончаемой.


* * *

Свет мартовский, весенний,
Ни облачка на небе.
Так вот оно, спасенье —
Мне выпал славный жребий:
Здесь, на земле родиться
И с каждой травкой малой,
И с каждой певчей птицей
Всё начинать сначала.


* * *

I
От деревьев заразиться
Высотой и тишиной.
Подойти к своей границе
И увидеть мир иной.
Вечный мир… О Боже правый,
Как проста благая весть!
Как нас всех отвёл лукавый
От того, что вправду есть…

II
Мир иной… Но он не где-то.
Мимо цели не смотри.
Он таится в мире этом —
Под скорлупкою, внутри.
Да, вот в этом мире хрупком,
Здесь, где травку щиплет скот,
Как цыплёнок под скорлупкой,
Тайна медленно растёт.


* * *

Ничего им не надо делать,
И ни в чём они не повинны.
В тусклом небе туманно-белом
Тонут тоненькие вершины.
Не нужны им мои глаголы,
Нужно что-то совсем другое.
В этих тоненьких ветках голых
Тонет сердце моё нагое.


* * *

Они просты. Они повсюду.
Но ты, войдя в лесную тишь,
Берёзу старую, как чудо,
Внезапно сердцем ощутишь.
Ну да, все думают иначе —
Другого чуда ждут с тоской,
А ты украдкою заплачешь
И вступишь внутрь, в её покой.
И вот окажется, что это —
Дорога. Только б не свернуть.
О, только бы не сбиться где-то,
Вступая на великий путь…


* * *

Часы великого безделья,
Плодоносящей тишины.
Молитва ль в одинокой келье,
Молчанье ль под крылом сосны…
Как будто прервалась дорога,
Спешащий путник изнемог.
Я уступаю место Богу,
И действует один лишь Бог.


* * *

Как смысл всей книги между строк,
Сквозь лес проглядывает Бог.
Он всё ясней, всё ближе, ближе…
С каким волненьем я провижу
Тебя, сокрытого от глаз,
Сквозь лес глядящего на нас!


* * *

Чуть-чуть колышется листва,
Сквозь ветки льётся мягкий свет.
Когда я вижу, я жива.
И только лишь тогда поэт,
Когда пред чудом бытия
Как перед алтарём стою,
Когда впиваю сердцем я,
Господь, поэзию Твою…

[Соня]

* * *

Не знаю, мало или много
Вас, нерождённые слова.
Поэзия – объятье с Богом,
Зачатие от Божества.
И снова непочаты дали,
И в небе облака тихи.
И эти ели зачинались
Вот точно так же, как стихи.


* * *
СОСНА

Ах, как далеко ушла ты!
Господи, в какую высь!
Вслед за птицею крылатой
Твои ветки поднялись!
Что ж, поднимем к небу лица,
В этот промельк голубой.
Будем тихо возноситься
Духом – следом за тобой.


* * *

Безоблачный нежнейший небосвод.
В лесу густые бархатные тени.
Душа моя, как дерево, растёт.
Одно и то же тайное движенье.
Вовне – ни шагу. Сколько ни смотри,
Останется невидимой дорога.
Движенье совершается внутри:
В сосне – до неба, а в душе – до Бога.


* * *

Есть час, есть миг великого соитья
Души и Бога, неба и земли.
И эхо сокровенного событья
Раскатом разливается вдали.
И замирает. Дышит тень лесная.
Стволы дубов и лип переплелись.
Душа сейчас от Бога зачинает
И ощущает, как творится жизнь.


* * *

Не спешите, не спешите…
Тени на ветвях ветлы.
Медлят солнечные нити,
Медлят тонкие стволы.
Ритму тихому послушен,
Долго вечереет лес.
Только медлящие души
Дорастают до небес…


* * *

Быть леса недвижней, бесшумнее тени,
К шершавой коре приникая лицом.
У ели могучей учиться смиренью —
Живому единству с безмолвным Творцом.
И без сожаленья, без капельки боли,
Впитав молчаливую мудрость ствола,
Отдать свою жалкую малую волю
Той воле великой, что мир создала.


* * *

Мы с деревом друг друга понимаем:
Перенасыщен наш безмолвный час.
Мы знаем, что такое жизнь немая —
Поток Творца, текущий через нас.
Нас единит блаженнейшее бремя —
Творящий жизнь невидимый поток.
Мы замираем, позабыв про время,
Чтоб без препятствий он по жилам тёк.


* * *

Какая полнота немого бытия!
Куда девались страх, сомненье и тревога?
Деревья рядом есть, чтоб замолчала я
И наконец в душе раздался б голос Бога.
О, капель на свету таинственная дрожь!
Качание вершин в открытом небосводе…
Деревья в мире есть, чтоб отзвучала ложь
И истина взошла, как ели ввысь восходят.


* * *

Благодарю, благодарю, мой Боже,
За то, что эта жизнь полна Тобой,
За то, что прямо в сердце влиться можешь,
Как тишины таинственный прибой.
За то, что Ты меня так нежно любишь,
Без слов, листвою тихо шелестя.
За то, что я Тебя в сердечной глуби
Ношу, как мать несёт в себе дитя.
Ты свой узор неповторимый чертишь,
Не оставляя ни на чём следа.
Ты весь во мне. И буду после смерти
Я вся в Тебе. А рядом – никогда.


* * *

I
Тихий дождь все шумы глушит.
Даль в тумане. Лес промок.
Я под дождь подставлю душу,
Чтобы он в неё натёк.
Чтоб душой омытой встретить
Души клёнов и берёз,
Чтобы быть совсем, как эти
Сосны, мокрые от слёз…

II
Над землёю бродят тени.
Шорох капель, дождь в окне.
Дождик первый, дождь весенний,
Дождь, омывший душу мне.
Ни начала, ни итога —
В бесконечное провал.
Дождь сказал мне очень много,
Тихим шёпотом сказал.

III
Душе понятное наречье —
Дождь говорит о Бесконечном.
И если очень долго слушать,
То речь заполонит всю душу
И будет с каждым часом крепче…
Хоть дождик очень тихо шепчет,
Но говорит о самом тайном —
О том глубинном, о бескрайном…


* * *

Моя задумчивая осень.
Моя намокшая сосна…
Упрямый ветер ветки косит,
А всё же в сердце – тишина…
А всё же, Господи, а всё же,
Хоть дали сизые пусты,
В день этот серый, непогожий
Я чувствую, как близок Ты…


* * *

Перламутры, переливы.
День осенний, день дождливый,
День прекрасный, день глубокий —
Духа тихие потоки,
Чуть мерцающие дали,
И дыхание печали,
Очень тихой, очень нежной,
Исходящей от безбрежной,
От любви моей бессонной,
К каждой травке наклонённой…


* * *

Как мне в вашей гуще просторно!
Как мне в вашем шелесте – тихо,
Вы, в землю зарывшие корни,
Внутрь неба находите выход.
И что б на земле ни случилось,
Полощете в небе вершины.
А в небе – великая милость,
А в небе все души едины…


* * *

I
Висят облака над лесом.
Свод сизый, седой, белёсый.
И тихий налёт печали,
Покрывший немые дали.
Неточность в дрожащем слове —
Печали или любови?

II
Вот так бы сидеть бессрочно,
Вот так бы сидеть беспечно,
Забыв обо всём непрочном,
И помнить бы лишь о вечном.
Не думать, не торопиться,
Не чуять своей границы.
Ощупывать осторожно
В себе безграничность Божью...

[Соня]

* * *

Я хочу, чтобы каждое дерево,
Каждый маленький кустик лесной,
Всё, что Господом сердцу доверено,
Каждый день говорило со мной.

И спрошу я у кустика малого,
Позабыв о грозящей судьбе:
– Хорошо ли тебе, небывалый мой?
И ответит он: – Как и тебе…


* * *

И вот он – лучший жребий:
Увидеть после слёз
На синем-синем небе
Явление берёз.

Вот так на все моленья
Приходит нам ответ:
Великое явленье —
Заливший душу свет.


* * *

I
Догорает, догорает
В небе медленно заря.
Жизнь вторая, жизнь другая —
В сини проблеск янтаря.

Все пределы раздвигая,
Вечность сеет семена.
Оттого что есть другая,
Эта, первая, полна.

II
Свет последний над темью лесной.
Свет заходит к нам внутрь постепенно.
Мы беременны жизнью иной,
И беременность наша священна.

Зреет в нас нам не ведомый плод.
И о нём нам никто не расскажет.
Жизнь иная в нас тайно растёт.
Это наша священная тяжесть.


* * *

Вот здесь и живут наши вечные души.
Всегда растворён в это царствие вход.
Никто здесь святой тишины не нарушит,
И жизни никто никогда не прервёт.

Деревья большие живут с ними рядом,
И дышит воды неподвижная гладь.
И здесь ничего совершенно не надо,
И здесь ни о чём невозможно мечтать.

И полнятся светом притихшие лица,
Становятся песней живой голоса.
Куда океан бесконечный стремится?
Куда от земли уплывут небеса?


* * *

Мы торопыги, верхогляды,
Нам только зрелищ новых надо,
Концы и новые начала,
Чтоб всё пестрело и мелькало.

А Бесконечность не пестрит,
Всё тот же лес, всё тот же вид.
Всё тот же свет на сосны лёг.
Снаружи – мир, а в сердце – Бог.





Раздел V
ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ – БЫТЬ СОБОЙ?

* * *

Так вот она, душа моя —
Лесной массив под небом синим.
Даль, потерявшая края,
И Богом полная пустыня.

И в жизни знаю я одно:
Так, как расправить крылья птице,
Так мне задание дано —
С душой своей соединиться
И вспомнить, что я Божье чадо,
А больше ничего не надо.


* * *

И не унимаются слёзы…
Средь мокрого леса стою
И чувствую эту берёзу
Как тайную душу свою.

А что же, что в жизни нужнее,
Чем цельный, собравшийся дух?
Чем встреча с душою своею?
Слиянность. Одно вместо двух.

Стирается, тает граница;
Простор, всё сказавший нам, нем.
И некому больше двоиться
И нету «за что?» и «зачем?»

Нет чуждой, бессмысленной власти.
Жизнь сердца тиха и проста.
И только, как тайное счастье,
Вниз капля стекает с листа.


* * *

Ты совершенный. Значит, надо мне
Затихнуть абсолютно, совершенно
И в этой всемогущей тишине
Расслышать смысл и тайный лад Вселенной.

Расслышать лад и быть с Тобой в ладу,
И в радости, и в нестерпимой боли
Держать ответ за каждую звезду,
За каждый листик и былинку в поле.

Над нашею душою рока нет,
И, о Тебе ежеминутно помня,
Душа должна всегда держать ответ
И никогда не спрашивать: за что мне?


* * *

Опять в окне передо мной
Осенний тихий лес сквозной.
Всё тот же лес, всё тот же вид,
Но что же, что же в нём сквозит?

Что, что нацелено в меня
Копьём всесильного огня?
Кто хочет всё пронзить во мне,
Чтобы осталось в тишине,
В немом пространстве бытия
Одно негаснущее «я»?


* * *

I
День пасмурный, день тихий, день великий.
Сквозь темень веток – неба седина,
И чертит путь к незримому Владыке
Прямая, неподвижная сосна.

День пасмурный, день серый, день суровый.
К деревьям наклонился небосвод.
Душа идти в великий путь готова —
Её сейчас ничто не отвлечёт.

II
День суровый, день осенний…
Только вижу вновь и вновь
В каждом дереве – спасенье,
В каждой веточке – любовь.

И гляжу, гляжу влюблённо,
Не стирая тихих слёз,
На чуть шепчущие клёны,
На качание берёз.

Сквозь обрывы, сквозь потери,
Плоть, сходящую к нулю,
Не надеюсь и не верю —
Просто вижу и люблю.

День суровый, день осенний…
Ветер бьётся за дверьми.
Господи, благодаренье
Неуёмное прими…


* * *

Туман, туман, туман, туман —
В густом дыму весь дальний план.
И только ближняя сосна,
Как сизый силуэт, видна.
А сердце, точно во хмелю, —
Люблю, люблю, люблю, люблю.

[Соня]

* * *

Мне бы лишь подбрасывать поленья
И следить за ниточкой дымка.
Только не кончалось бы горенье
Тихого лесного костерка.
Только бы покоя не нарушить,
Словом тишины не расколоть,
Только бы раскрыть пошире душу —
Остальное сделает Господь.


* * *

I
И вот опять редеет лес
И золото на ветки нижет,
И суть моя ко мне всё ближе,
Как будто бы заслон исчез.
Как будто бы защиты нет —
Ушло тепло, уходят силы.
Но сердце… сердце обнажилось,
И из него струится свет.

II
Простите же меня, простите…
Текут мерцающие нити
Дрожащих листьев или слёз,
И никнут головы берёз.
И в этом ласковом сниканьи
Такое сердца затиханье
И перед тайною склоненье,
Что нету ничего блаженней…


* * *

Постой… О ствол облокотись,
О времени забудь.
Деревья – это выход ввысь
И в собственную суть.

Постой без мысли, просто так,
Пусть длится с миром связь.
Тебе казалось – ты иссяк,
Но только началась
Жизнь, и шум листьев, птичий грай
Зальют твою тоску…
Дыши и мир в себя вбирай
По капле, по глотку…


* * *

Мне надо видеть, как пустеет лес.
Сквозь тишину вздыхает ветер глухо.
Листы теряют цвет, теряют вес.
Кончина плоти. И – возженье Духа.

Он, что-то сокровенное шепча,
Все шумы смёл – ни песен нет, ни крика.
Весь лес сейчас – великая свеча,
Зажжённая перед незримым ликом.


* * *

Жить в такт с деревьями – с рябиной,
Берёзой, со стволом сосны…
Беззвучной музыке единой
Они и мы подчинены.

Дать ей войти, заполнить душу,
А дальше – воля не моя.
О, только, только б не нарушить
Святого ритма бытия…


* * *

Мои осенние прогулки
В лесу, где мне сам Бог сосед,
Когда в такие закоулки
Души моей заходит Свет!

В такие тайные колодцы —
Глубины сердца моего,
Что, кажется, не остаётся
Сокрытым в мире ничего.

Дрожит берёзы позолота,
Трепещет в синей вышине.
А Бог? О Господи, да вот Он —
Повсюду. Около. Во мне.


* * *

Всё тише и всё проще
Безлюдье. Ты и я,
Заплаканная роща
Прозрачная моя.

В мерцанье полумрака
Ты вся погружена,
И так привольно плакать,
Когда совсем одна!..

Неспешным листопадом
Слеза твоя течет.
И никого нет рядом.
А я?.. а я не в счет...


* * *

Размотан неба синий свиток,
И птица тонет в вышине.
Вся тайна мира мне открыта —
Глядит Господь мой в сердце мне.

О, этот свет немого взгляда —
В жизнь бесконечную окно!
Мне больше ничего не надо.
Всё, что мне нужно, мне дано.

О чём просить? Не верить — верить,
Когда в ветвях лучей разбег?
Наполнись Моцартом, Сальери!
Наполнись Богом, человек!


* * *

Застыть бы напрочь, навсегда,
Как застывает вдруг вода,
Внезапно превратившись в лёд.
Быть тем недвижным, кто живёт,
Но не вовне, а лишь внутри,
Крылами гаснущей зари Обняв
Вселенную свою. Я — жизнь, я есмь.
И я стою Вот так, как дерево стоит —
Для всех бегущих тайный щит.


* * *

До той поры стою, немея,
В груди дыханье затая,
Покуда красотой моею
Не станет красота Твоя.
Покуда, Господи, покуда
Вся тайна Твоего огня,
Всей осени святое чудо
Не вспыхнет в глубине меня.


* * *

Что значат вера и надежда?
Все планы в воздухе повисли.
Душа сняла с себя одежды —
Все имена, понятья, мысли...

Куда-то вышла за пределы,
Забыв о пользе и о цели.
Лишь снег легчайший, белый-белый
Ложится на немые ели.

И длится тишина живая,
Которую нельзя нарушить,
А снег, слетая, покрывает
Не только ветки, но и душу.

Она, в неведомость шагая,
Касается своей основы.
Она сейчас совсем нагая —
В ней жизнь и ничего другого.

Ложится белый снег на ели,
Как будто ангел путь нам чертит.
Так неужели, неужели
Душа воистину вне смерти?


* * *

А за окошком снег идёт,
Едва заметный, редкий.
Почти что белый небосвод,
Почти недвижны ветки.

Мне неизвестно, что потом,
Цель жизни неизвестна,
Ведь я не здесь, я за окном —
Я в Царствии Небесном.

Здесь длится тайный Божий труд,
Простой, неторопливый.
Здесь не родятся, не умрут —
Здесь жизнь без перерыва...


* * *

Мне б вступить в лесное братство
Заблудиться, затеряться
Средь заснеженных ветвей.
И вглядеться в ваши лица
Так, чтоб с вами поделиться
Целым лесом, целым Богом —
Тем, Которому не много Всех и вся,
Вселенной всей;
Тем, в Ком нет ни дат, ни вех,
Ибо Он один на всех.

***

I
Легчайший снег на крыльях белых
Спускался медленно с небес.
И вот пространство онемело,
И мягко засветился лес.

В одежды белые одетый,
Он наполнялся, чуть дыша,
Тем внутренним, тем тайным светом,
Которым светится душа.
И стала тяжесть легче пуха,
И тихо Божья благодать
Учила нас на крыльях Духа
Над всею мукою взлетать.

II
Тишайший снег, весь шум мирской глуша,
На ветки лёг. Безмолвна жизнь лесная.
Я ничего не знаю, но душа...
Душа моя всё, что ей нужно, знает.
Душа моя безмолвна и полна.
Неполной мерой вы её не мерьте.
Всё в этом мире смертно, но Она
Вещает о таинственном бессмертье.

III
Бессмертие таинственно, как Бог.
Бессмертного нельзя увидеть глазом.
Тишайший снег на ветки леса лёг,
И Дух Святой нам усыпляет разум.
И все слова вдруг станут немотой,
И все резоны лягут мёртвой грудой,
Когда наполнит сердце Дух святой,
Когда Он хлынет через край сосуда.


* * *

А счастье ты вдохнёшь не сразу,
Растут деревья не спеша.
Дай медленно вглядеться глазу —
Не сразу видится душа.

Она спокойна и открыта,
Но очертанья не видны.
Так, как из пены Афродита,
Душа встаёт из глубины.

И длится тайное дыханье
И наяву, и в вещем сне —
Вся глубина сейчас предстанет
Другой бездонной глубине.

Ты входишь в ритм лесного роста,
Древесный продолжаешь путь.
И видишь... Нет, не видишь — просто
Вступаешь в собственную суть.

[Соня]

Раздел VI
Я ЕСМЬ СОЗНАНИЕ СОСНЫ

* * *

Деревья — это бытиё.
То, что лишь только есть.
Войди в сознание моё,
Спасительная весть,
Что там, в основе всех основ,
Мы с лесом сплетены —
Я есмь сознание лесов,
Сознание сосны.
А это замкнутое «я»
Ушло, растаял след.
Я есмь сознанье бытия.
Раскола больше нет.


* * *

Мне надо говорить за всех,
Кто за себя сказать не может.
При чём тут слава и успех?
Творится тихо дело Божье.

И там, где я навек усну,
Сосна со мною встанет рядом.
Пусть кто-нибудь поймёт сосну
Мне больше ничего не надо.


* * *

Когда б мы досмотрели до конца,
Когда смогли бы до конца дослушать,
Когда б мы углубились внутрь лица
И сквозь черты разглядели Душу

Тогда бы этот простенький пейзаж,
Деревья эти, облака и тени,
Тогда бы этот мир привычный наш
Открылся б вдруг как Божье отраженье...


* * *

Я наконец-то там, где мне
Дел никаких не надо делать,
А только быть, как той сосне
Или вон той берёзе белой.

Мне выпала такая честь
Быть на земле Творцу подмогой -
Ведь если я и вправду есть,
То я в себя вмещаю Бога.

Век короток, и грудь мала.
Задача не имеет края.
Какие уж вершить дела?
Я внутрь себя Творца вмещаю.


* * *

Я верю Тебе, мой Боже,
Я верю Тебе, Любимый.
Я верю, что Ты всё можешь,
Что мука преодолима.

Хоть боль и не знает меры,
В Твой лик я гляжу безмолвно.
Любовь доросла до веры,
До той безоглядной — полной.

Безмолвствует глушь лесная,
Безмолвно растут просторы.
Я, кажется, вправду знаю,
Что вера сдвигает горы.


* * *

Я с Богом говорю сквозь эти облака.
Я с Богом говорю, следя за быстрой птицей
Послание моё не запись на века —
Оно вот-вот умрёт, оно сейчас родится.

Простор в моём окне опять открыт и чист,
И вновь передо мной не стенка, а дорога.
Послание моё — древесный лёгкий лист:
Он был — и нет его, но он коснулся Бога...


* * *

Снова лес весенний ранней ранью.
Вновь застыла и дышу едва.
От меня - лишь только замолканье,
От Тебя же — все мои слова.

Их как листьев, бесконечно много.
Вновь не хватит белого листа.
Но они не от меня — от Бога.
От меня - лишь только немота.


* * *

Всё тот же лес, берёзовый, сосновый.
Покачиванье потемневших хвои.
Всё тот же и ежеминутно новый,
Зятем что нескончаемо живой.

Лишь только всматриваться, только слушать.
Чудес не надо. Бог наш не факир.
Увидеть мир как собственную душу
И собственную душу как весь мир.


* * *

Я вдумаюсь в рощу, в деревья вмолчусь.
Я выучу каждый их взгляд наизусть.
И мысли, которые мне так нужны,
Проступят отсюда, из их тишины.


* * *

Я наконец-то среди равных
В лесу весеннем поутру.
Как двигаются сосны плавно,
Покачиваясь на ветру.

Не скажут о себе ни слова,
И — вся душа как на просвет.
В них ничего нет показного
И спрятанного тоже нет.

Их много, их бессчётно много —
Давным-давно потерян счёт.
Живут не для себя — для Бога,
Для жизни, что внутри течёт.

Для той, что веткой вдруг помашет,
Наполнит сердце тишиной...
Для жизни не моей, не вашей —
Одной на всех, сквозь всех одной.

Как двигаются сосны плавно...
Остановились. Ветер стих.
Я наконец-то среди равных —
Среди своих, совсем своих...


НАД ВЕЧНЫМ ПОКОЕМ

* * *

Снег сыплется на ветки густо,
Туманом залито окно.
Вам кажется - здесь место пусто,
А для меня оно полно.
Земля и небо в белой пене.
И никого. Простыл и след.
Но это сердца наполненье
Вот Тем, Кого как будто нет...


* * *

Каждое утро встречаюсь с Тобою,
Знаю, что вправду воскрес.
Вижу я небо в окне голубое
И рассиявшийся лес.
Каждое утро... Не с первого взгляда,
Нет, не проста благодать —
Долго глядеть в эти дали мне надо,
Чтобы Тебя увидать.

Взгляд неотрывный... О, только б не мимо!
Только б насквозь и до дна!
Всё на ладони, но есть и Незримый —
В мире сём есть Глубина.


* * *

Лес да узенькая речка,
А над лесом — облака.
Ель качнулась. Ни словечка,
Ни лица и ни шумка.

Ветер тронул гладь потока,
Тихо по ветвям прошёл.
До чего же одиноко!
До чего же хорошо!..

Ни потерь, ни обретений,
Ни борения с судьбой —
Только счастье единенья
Полного с самой собой.


* * *

Тишина весенняя
Разлита в природе.
Что-то ждёт рождения,
Что-то происходит
Там, в глубокой темени,
В недрах затаённых —
Тишина беременна
Стоголосым звоном.

Тишина великая —
Не бывает тише.
Бог незримых кликает,
Души Бога слышат.
Звуки внутрь запрятаны.
Полнота вниманья.
Тишина чреватая
Взрывом ликованья.


* * *

О, этот жизнетворный хмель
Сияющего дня!
Я говорю за эту ель,
А птица — за меня.

Ни слова не произнесу.
Полна душа моя.
Запела иволга в лесу,
И замолчала я.

Я чувствую, что дуб с сосной
Зависли, как весь шар земной
В средине мировых пустот.

Всё неподвижно. И плывёт
В ничём. О, как она крепка,
Та бестелесная рука,
Что держит всех и вся. Какой
Непререкаемый покой
Сейчас расправился в лесу!
Нас кто-то держит на весу
Над бездною. И просит нас
Не открывать в испуге глаз
И не заглядывать во тьму,
Во всём доверившись Ему.

II
Таинственное равновесье —
Земля зависла в поднебесье.
И все бесчисленные нити
Связал незримый Вседержитель
В единый узел, вздох любой
Уравновесив всем Собой.

Да воскресенье, да, объятья,
Великий всплеск Господних сил.
Но всё-таки никто распятья
И крестных мук не отменил...

[Соня]

Зинаида Миркина
Хождение по водам
© Миркина З. А., 2015
© Центр гуманитарных инициатив 2015





Я посвящаю книгу эту (впрочем, как и всё, что делаю сейчас) моему мужу Григорию Померанцу, всегда живому во мне.
И ещё одному человеку, которого мы оба чувствовали как возможного продолжателя всего того, что делали мы, – Роману Перельштейну.
Он называет себя нашим учеником. Но что такое ученик?
Один восточный мудрец сказал: «Учителей много. Дерево может быть учителем. Учеников нет». Мы с Григорием Соломоновичем оба всегда чувствовали себя учениками. Учениками дерева, неба, моря. И Того, кто их создал и просвечивает через все свои создания, если они достаточно прозрачны. И, может быть, делом своим мы ощущали опрозрачивание этого мира.
Таким же учеником, посвящающим себя этому же делу, чувствуем мы и Романа Перельштейна. Поэтому я посвящаю эту книгу ещё и ему.
Зинаида Миркина

* * *

Пойти по водам – это значит
Услышать зов, Господню весть.
И из разлившегося плача
Родится песнь,
Любовь и тихая свобода,
Хоть рядом грозно дышит смерть.
Зыбь подо мной… Иду по водам,
Нащупав внутреннюю твердь.






Раздел I. Реальность выше, чем мечта


***

Ты стал одним с деревьями седыми.
С большой берёзой стал совсем одним.
На камне скупо вычерчено имя.
Снежинки тихо кружатся над ним.

Ты стал одним с той жизнетворной силой,
Что на уста мои кладёт печать.
Так вот что мне берёза говорила,
А я не знала, что ей отвечать…


***

На кладбище невиданные клёны,
Невиданной гигантской вышины.
И в этой вышине густо-зелёной
Мирские шумы вовсе не слышны.

Здесь тишина сгущается, как в храме.
Она уже почти воплощена.
Здесь тишиной становимся мы сами,
И тает неприступная стена
Меж тьмой и светом, меж живым и мёртвым.
Вопрос замолкни! Мысль, остановись!
Граница меж двумя мирами стёрта.
Не жизнь и смерть – незнаемая жизнь.


***

Сегодня так, как будто я
Без никого, с тобой вдвоём.
Недвижность полнобытия.
Молчащий мир. Притихший дом.

Я с миром всем наедине.
Омыта тишиной лесной.
Весь лес – во мне, весь мир – во мне,
А это значит – ты со мной.

Душа – над болью, над судьбой.
Душа полна, а ум мой нем.
Ведь я наедине с тобой,
А это значит – с миром всем.


***

В лес тихий, как в лицо твоё,
Гляжу до самоиссяканья
И вижу – инобытиё
Того, единого Дыханья.

Нет черт в последней глубине,
Но разве Дух живой очерчен?
Сейчас биенье слышно мне
Остановившегося сердца.

И я до полной наготы
С души снимаю слой за слоем,
До точки той, где я и ты
Опоены таким покоем!..


***

Не отвлекай, не окликай, не трогай –
Дух собран и на части не делим.
Ведь красота есть послушанье Богу,
Слиянье с Ним и наполненье Им.

Что это значит? О, что это значит?
Что знал распятый, одинокий Спас?
Что этот мир, что видит каждый зрячий,
Весь рядом с нами, но ещё не в нас.

А если б в нас, а если б эти дали,
А если б этот лес и эту высь
Мы внутрь сердца собственного взяли,
То вправду б миллионы обнялись.


***

Июньский ветер нежный, слабый
Верхушки лип качнул слегка.
О, если б мысль моя могла бы
Быть, как деревья, высока!

Нам кажется – исхода нету.
Мы за слезой утрём слезу.
А там, вверху живут ответы
На всё, что так гнетёт внизу.


***

Какая тишь в лесу и в поле!
Вдали теряются края.
Есть что-то, что намного боле,
Гораздо более, чем я.

Столетний дуб, от солнца застя,
Чуть шепчет, ветки наклоня.
Кто б знал, какое это счастье –
Вот то, что более меня!

Что больше всех земных историй,
Всех наших страхов и тревог.
Ведь есть, о, есть на свете море!
И есть молчащий в сердце Бог.


***

А души могут встретиться лишь в храме –
Нерукотворном или рукотворном,
Там, где деревья спутались ветвями,
Иль в темноте сплелись друг с другом корни.

Там, где сердца обнажены до глуби,
Где нет чужих – одни единоверцы,
Где так глубоко и так полно любят,
Что ничего не встретишь, кроме сердца.

Под гулким сводом иль в зелёной чаще,
Там, где пространство Божий Дух наполнил…
Сойдёмся в храме, только в настоящем!
Сойдёмся только в Истине безмолвной.


***

Вхождение в беззвучный тайный ритм.
Вхожденье в ритм, не различимый ухом.
Вот в тот, который нашу жизнь творит
И нас поит животворящим духом.

Беззвучный ствол растёт в лесу немом.
В беззвучном ритме новый лист родится.
Когда мы все в творящий ритм войдём,
Тогда наш мир земной преобразится.


***

Не сдаться, не сдаться, и нощно и денно,
Во тьме и на ярком свету
Идти, как деревья, идти неизменно,
Не в стороны, а в высоту.

Я в пустоши тихой, в разросшейся чаще,
Где липа с сосною сплелись.
Спасибо высоким, спасибо молчащим
За перст, указующий – ввысь!


***

Не знаю я, что было до начала.
Не знаю я, что будет за концом.
А небо долго – долго догорало.
Я с ним была одна к лицу лицом.

Такая ширь в пространстве заоконном!..
Вдали – последний проблеск багреца.
Я знаю лишь, что грудь моя бездонна,
Я знаю лишь, что нет любви конца.

Не ведаю, что сбудется со мною,
Что развернётся где-то впереди,
Но ведаю, что царство неземное
Находится в моей земной груди.

[Соня]

* * *

А солнце, а солнце весеннее!
Как будто отснилась беда,
Как будто и впрямь воскресение,
Как будто мы все – навсегда.

А утро, утро погожее,
Как будто ни мук и ни лет.
Кому говорят? Для кого же он –
Вот этот распевшийся свет?

Незримая правда глубинная
Всей видимой правды видней…
Лучи словно трель соловьиная,
И словно сам свет – соловей.


* * *

Весной солнцелицей
Стать вновь молодою
И Богом напиться,
Как свежей водою.

Расстаться с бедою,
Расстаться с тревогой
И свежей водою
Напиться, как Богом.

Открытий так много,
Но есть откровенье:
Почувствовать Бога
В потоке весеннем.

Как близко до рая:
К ручью наклониться
И, годы смывая,
Всем Богом умыться.


* * *

О, это море бытия!
Нырнуть и потонуть…
Не я, не я, совсем не я,
А То, что входит в грудь.

То, чем весенний лес набух,
Что натекло в сосну.
Не я, не я, а этот Дух,
Который я вдохну.

Вдохну и выдохну сейчас,
Стряхнув вест зимний сон,
И Он войдёт внезапно в Вас.
Не я, не я, а Он.

О, это веянье весны!
Развеиванье тьмы!
Он входит внутрь, мы Им полны.
Есть только Он – не мы.


* * *

Весенний лес – отрада глаз,
Души переполненье.
Я славлю Бога каждый час
И каждое мгновенье.

И песню вечную свою,
Как иволга лесная,
Глаза открою – и пою,
А для чего – не знаю.


* * *

I

Стихи приходят от переполненья,
Когда не умещается во мне
Вот этот свет вдруг хлынувший весенний,
Вот этот лес, омывшийся в весне.

В тишайший час, погожим утром ранним,
Едва успею эту тишь вдохнуть,
Стихи приходят, как в любви признанье,
Когда не скажешь – разорвётся грудь.

II

Такая глубь и нежность в небосводе
И так он явен – тайный Божий след…
А может быть, стихи вот так приходят,
Как в этот мир приходит первый свет?..


* * *

Восьмидесятою весной
(Настала и такая)
И смерть охотится за мной,
И боль не отпускает.

Живу у жизни на краю –
Запас всех сил растрачен…
А я пою, пою, пою
И не могу иначе.

Лишь потому, что край исчез,
И нет душе границы.
Лишь потому, что рядом лес,
И не смолкают птицы.


* * *

Какая жизнь! Мой лес весенний,
Сосна, берёзы лист любой…
Ведь вы ни на одно мгновенье
Не разлучаетесь с собой.

Жизнь без разлуки, без предела,
Закон живых могуч и прост:
С собою – значит с миром целым,
С собою – значит с сонмом звёзд.

Что, что назвать моей судьбою?
Её предел смела весна.
Ведь я сейчас с самой собою,
Со всей Вселенной сплетена.



* * *

Может быть, другого и не надо.
Может быть, всё дело только в том,
Чтоб сойтись со Светом взгляд со взглядом,
Как Даная с золотым дождём.
И волна пахучая лесная
Грудь прожжёт, как жаркий поцелуй.
И душа способна, как Даная,
Жизнь зачать от золотистых струй.



* * *

Живой воды прозрачные колодцы,
Хлеб нашей жизни, сущность наших дней…
Чем больше ешь, тем больше остаётся.
Чем больше пьёшь, тем водоём полней.
Собою насыщая человека
Незримое, немое Божество,
И вечность есть не протяжённость века,
А перенасыщение его.


* * *

И стоит мне остановиться,
Забыть, утратить счёт минут,
Как вижу: тихой вереницей
Стволы идут, идут, идут…

Они – движенье, я – дорога.
И через сердце, чрез грудь
Идут деревья прямо к Богу,
А я никто. Я только путь

Куда-то в царствие иное…
Кто может внять? Кому повем,
Какое счастье быть сквозною,
Какое счастье быть никем!


* * *

Этот май священный –
Половодье сил,
Ах, Творец Вселенной,
Что Ты натворил?!

Распахнул все двери –
Здесь я и везде.
Потому не верю
Ни одной беде,

Ни одной утрате,
Никакой судьбе,
Верю я, Создатель,
Одному Тебе.

Лес в зелёном цвете,
Как жених в венце.
Этот мир – свидетель
О своём Творце.


* * *

Осталось так немножко
До той последней точки.
А сосны за окошком!..
А первые листочки!..
И благовест не прерван –
Стихи текут, как слёзы.
И вся душа как первый
Листочек у берёзы.


* * *

Ах ты, дерево зелёное
И душа моя влюблённая,
И душа моя влюблённая
Скоро восемьдесят лет.
Что же делать, Боже, Боже мой?
Хоть немного, да похожи мы.
Хоть немного, да похожи мы:
Ты – поэт, и я – поэт.


* * *

Мне ни минуты, ни мгновенья
Нельзя терять! Весна! Весна!
Идёт великое Движенье.
Душа поспеть за ним должна.

Листы своё рожденье празднуют,
И белизной слепят цветы,
И в сердце – ни мгновенья праздного,
Ни мимолётной пустоты!

Мы все сейчас у Бога первенцы,
И радость льётся через край.
А если в сердце не удержится –
На самого себя пеняй!


* * *

Мне нынче ничего не надо.
Жизнь переполнена моя.
Она вот здесь со мною рядом –
Живая тайна бытия.

Она нисколько не таится –
Заборов нет, охраны нет.
И разглашают тайну птицы
И белый яблоневый цвет,

И переплеск листов случайный,
И зашумевшая сосна.
О, Господи, ведь вся Весна
Есть разглашенье этой тайны.


* * *

Счастье – это углубленье
Сердца. Нет ему конца.
Это вечное кормленье
Ненасытного птенца,

Требующего так много,
Что минуты праздной нет, -
Добывай из сердца Бога!
Высекай из мрака свет!


* * *

Счастье – это свет фонтаном
Из глубин до самых звёзд.
Счастье – это неустанный
Рост листа и сердца рост.

Разрастание чащобы,
Разрастание души.
Обогнать весну попробуй,
За Творцом своим спеши!

Так, чтоб ты в любой из веток
И в сплетении кистей…
Так, чтоб стала скорость света
Скоростью души твоей.


* * *

Рассвет. И вновь ночная тень
Уйти готова.
Нам шанс даётся каждый день
Родиться снова.
Увидеть мир сей в первый раз
И – изумиться,
И в этот вот рассветный час
Запеть, как птица.
О, только не гляди назад!
Не в прошлом где-то –
Сейчас родится аромат
И россыпь света.
Сейчас нам шлётся благодать
Бог весть откуда,
И нам доверено встречать
Господне чудо.
Сейчас творящая любовь
Глядит нам в лица,
И мы вольны в миг этот вновь
На свет родиться.



* * *

А Господь молчит - ни слова.
Только что ни день – обнова,
Что ни утро, что ни день –
Вслед за вишнею сирень.
Что же в будущем мгновенье
За опавшею сиренью?
А Господь – само молчанье,
Ни словца, ни обещанья.
Только белка на сосне
Быстро подмигнула мне:
Посмотри-ка, подоспели,
Шишки красные на ели,
И залился соловей,
Громко радостью своей
пронизав весь лес сосновый.
А Господь молчит, ни слова.


* * *

Между мною и тобою –
Небо сизо-голубое.
Между мною и тобою –
Древних сосен высота.
Между мною и тобою -
Шум далёкого прибоя,
Шум далёкого прибоя,
Шорох близкого куста.
Мы сидим с тобою рядом,
Взгляд встречается со взглядом,
И судьба сплелась с судьбой.
Час глубинный, бессловесный.
И Вселенной всей не тесно,
Да, Вселенной всей не тесно
Между мною и тобой.


* * *

Как тихо!..
Тише…
Тише… Тише…
И – кончился земной закон.
Дух за его пределы вышел,
Уже земле не подчинён.

Нет тяжести, нет веса. Где я?
Всё там же и – в такой дали!
И что-то есть куда мощнее,
Чем притяжение земли.

Что это? Ничего нет, кроме
Пространств седого полотна.
Но сердце сделалось весомей,
Чем солнце, звёзды и луна.


* * *

Всемогущее сердце моё, -
Бесконечных миров сердцевина.
Ты, наполненное до краёв,
Со Вселенною всею едино.

О, лесная великая тишь,
Чудотворная сила безмолвья,
Это ты моё сердце растишь.
Это ты его тайною полнишь.

Омываясь в твоей тишине,
Я прощаюсь со знанием ложным. –
Всё, что истинно надобно мне,
То воистину сердцу возможно.

[Владимир К]

Соня, с возвращением Вас!

[Борис]

Интересно, а в следующей жизни Зинаида и ее муж Григорий соединяться? Какова вероятность такого события? Можем ли мы вообще что-то по этому поводу сказать?