Андрей Кураев писал(а): Самое показательное в “Розе мира” Даниила Андреева – это ее язык. Назвать этот язык русским крайне затруднительно. Подобный язык - искусственный язык, перенасыщенный новоизобретенными терминами – обычен не для христианской (в т. ч. и русской) религиозной традиции, а для сектантской пропаганды. Искусственный “птичий” язык позволяет уйти от дискуссии и критики. Ведь будь у читателя хоть пять высших образований, но он все равно ни в одном университете не изучал слов, подобных “уицраору” и “затомису”. И тут читатель оказывается перед выбором: или принять правила игры, предложенные проповедником и смотреть на мир его языком и его глазами, или отложить книгу в сторону. Но диалог и обсуждение уже невозможны. Как невозможна дискуссия на оруэлловском “новоязе”.
Кураева можно понять. Ему, как православному проповеднику, важно изъясняться с народом на простом и доступном языке («чтобы корова поняла»). Служба такая. «Будь проще и к тебе потянутся люди». Но это вовсе не означает, что всем и всегда следует стремиться к вершине мастерства «прост, как мычание».
Консилиум врачей обсуждает проблему с использованием таких терминов, что у бабки уши вянут.
Или группа компьютерщиков решает свои вопросы на таком «иноязыке», что из русских слов там фигурируют только матершинные.
Любая специализированная область знания нуждается в своём специфическом языке и порождает таковой. Владение этими языками отражает профессиональную квалификацию человека.
Метафизика истории – это очень специализированная область знания, как я считаю знания ТЕХНИЧЕСКОГО (а не гуманитарного), со своим профессиональным языком.
Д. Андреев внёс большой вклад в разработку этого специализированного языка. И критиковать его за это вряд ли очень умно.
Новые термины – не великая проблема для тех, кто способен быстро (сходу) схватывать контексты и смыслы (эйдосы).
Ну а ежели с этим делом проблема, то остаётся только ждать, когда «консилиум» сформулирует простые и наглядные («чтобы корова поняла») рекомендации, типа «мойте руки перед едой» или «вот этот продукт питания не следует смешивать вон с тем» (показать пальцем на банку).
А терпеливые задушевные просветители, как Андрей Кураев, будут доходчиво разъяснять эти рекомендации народу.
Андрей Кураев писал(а): Язык – это совсем не мелочь. Тот орган, которым человек смотрит на мир – это отнюдь не глаза. Человек смотрит на мир своим языком. По мудрому слову Л. Витгенштейна, “границы моего языка – это границы моего мира”. То, для чего в моем языке нет слов, для меня не существует. Я не вижу того, что не могу поименовать. Хоть пять пар очков будь у меня на носу, но в лаборатории физика я ничего не увижу – ибо нет у меня в запасе тех слов, через которые я могу заметить его приборы.
Слово очеловечивает мир, делает его из “мира в себе” в “мир для меня”. Не случайно, что первая заповедь, данная Адаму – заповедь наречения имен. Не случайно, что переселенцы прежде всего дают имена местным рельефным реалиям. Горы, леса, ручьи должны перестать быть безымянными – только тогда среди них можно по-человечески жить.
Поэтому так важно следить за своим языком: слово наделяет реальностью то, что именует…
С этим трудно не согласиться.
«Человек смотрит на мир своим языком», «то, для чего в моем языке нет слов, для меня не существует», «слово очеловечивает мир», «слово наделяет реальностью то, что именует»… - всё правильно. Чтобы иметь представление (о чём-то), нужны понятия.
Из этого следует умозаключение: нужно стремиться постоянно расширять свой набор понятий (словарный запас).
Чем большим количеством слов, терминов и языков человек владеет, тем богаче и разнообразнее его мироотражение, тем гибче его матрицы восприятия, тем шире его мировоззренческая модель, тем, в конечном итоге, он СВОБОДНЕЕ.
Вот к этому мы и будем стремиться.